Их нашли мертвыми в своих кроватях. У обоих было от уха до уха перерезано горло. По одному удару бритвой для каждого мальчика, сил зря не тратили.
— Работал профессионал, — кивнул Майло.
Бумайя вытащил из стакана дольку лайма, пососал и положил обратно.
— Школу охраняли, следов взлома не было. Дело все еще не раскрыто.
— И Элбин Ларсен?..
— Был в школе консультантом-психологом, хотя редко появлялся на ее территории. Однако за неделю до убийства мальчиков он приехал в Лагос и занял комнату в преподавательском крыле. Заявленной причиной приезда была сертификация школы как ооновского объекта. Будучи там, он участвовал и в других местных делах.
— Каких?
— Дайте мне закончить. Пожалуйста. Как стало известно, Ларсен еще несколько месяцев не должен был инспектировать школу, но решил выйти за рамки графика.
— Вы полагаете, что он убил этих двух мальчиков?
Бумайя наморщил лоб:
— Мне неизвестно, чтобы Ларсен когда-либо лично совершал насилие. Однако известно, что он был связан с насильниками и содействовал их акциям. Что бы вы сказали о следующем совпадении фактов: дружба Ларсена с Нзабаказой, угроза того, что мальчики будут свидетельствовать против Нзабаказы, неожиданный приезд Ларсена в школу и, наконец, убийство ребятишек.
Майло взял фотографию, стал рассматривать улыбающиеся лица братьев.
— Я уверен, — сказал Протэ Бумайя, — что Ларсен нанял кого-то, чтобы убить мальчиков. Могу ли я доказать это? Пока нет.
— Вас прислали, чтобы это доказать?
— Помимо прочих заданий.
— Каких?
— Сбор фактов.
— Обнаружили какие-нибудь факты?
Бумайя откинулся на стуле и вздохнул:
— До сих пор я добился не многого. Вот почему, увидев, что вы наблюдаете за Ларсеном, я подумал: "Ага, это мой шанс". — Он положил руки на стол. Костяшки пальцев были серыми. — Нет ли у вас какой-нибудь информации для меня?
— Так дела не делаются.
Продолжительное молчание.
— Понимаю, — сказал Бумайя.
— Что еще вам известно о Ларсене?
— Из какой области?
— Вы упомянули о каких-то других "местных делах"?
— Профессор Ларсен — человек далеко идущих интересов, но к моему заданию это не относится.
— У меня свое задание.
— Он был задействован в программах. — Последнее слово Бумайя произнес так, словно это было ругательством. — Программах, финансировавшихся ООН, частных гуманитарных программах. Ларсен влезает в эти проекты с корыстными целями.
— Речь идет о крупных суммах?
Бумайя улыбнулся:
— Проверявшие его отчетность вряд ли задумывались над тем, сколько в неделе часов.
— Вы хотите сказать, что Ларсен раздувает свои счета? — уточнил я.
Бумайя пожал плечами:
— Консультант тут, консультант там. Если верить его бумагам, то он самый занятой человек в мире.
— А что это за программы, о которых вы упомянули? — спросил Майло.
— Я знаком только с теми, которые реализуются в моей стране и в Лагосе. Речь в основном идет о школах и благотворительных организациях. По меньшей мере дюжине. Если изучить все его отчеты, то окажется, что Ларсен работал по сто пятьдесят часов в неделю.
— Какие-нибудь из этих программ касались реабилитации заключенных?
Бумайя усмехнулся.
— Попали в самую точку. Ларсен получил деньги от лютеранской церкви на программу психологической подготовки, чтобы помочь заключенным в тюрьме Нзабаказы преодолеть их преступные наклонности. Этим занимались "Стражи справедливости". Существенные выплаты Нзабаказе помогли… как говорят, "смазать дорожку"?
— Полозья, — подсказал Майло. — Смазать полозья.
— Вот-вот. В общем, заключенные, которыми занимались "Стражи справедливости", были именно тем отрядом, который Нзабаказа вооружил и отправил в Бутаре. Ларсен к тому времени уже начал идентичную программу в Лагосе, и когда в Руанде начался геноцид, он сосредоточился в основном на своем нигерийском филиале. — Большая темная рука обхватила стакан. — Думаю, что выпью еще немного.
Майло взял стакан, ушел и принес его наполненным почти до краев.
— Спасибо. — Бумайя выпил половину. — Ларсен попробовал примазаться к боснийскому кризису, но у него не получилось: была слишком большая конкуренция. В последнее время он проявлял значительный интерес к палестинской проблеме. Был одним из иностранцев, которые ездили в Дженин выразить поддержку Арафату во время израильской осады. Он кормил ООН рассказами о дженинской резне.
— Которой никогда не было, — кивнул Майло.
— Да, это короткое, но громкое международное мошенничество, а Ларсену заплатили за консультации. Его появление в регионе скорее всего было связано с тем, что его двоюродный брат — Торвил Ларсен — чиновник БАПОР
[2]
в Газе. Когда возникает международный конфликт, Ларсен всегда там, чтобы заработать несколько долларов. Если его не остановят.
— Вы собираетесь его остановить?
— Я, — сказал Бумайя, похлопав себя по груди, — собиратель фактов, а не человек действия.
Майло посмотрел на фото улыбающихся мальчиков:
— Где вы остановились в Лос-Анджелесе?
— В доме друга.
На свет появился блокнот Майло:
— Имя, адрес и номер телефона.
— Это необходимо?
— А что вас смущает?
Бумайя опустил глаза. Допил стакан.
— Я остановился у Шарлотты и Дэвида Кабанда. — Он медленно, по буквам произнес фамилию. — Они врачи, ординаторы в госпитале для ветеранов в Вествуде.
— Адрес?
— Шарлотта и Дэвид знают меня как университетского однокашника. Я изучал право. Они считают меня юристом.
Майло хлопнул по блокноту:
— Адрес?
Бумайя продиктовал.
— Телефон?
Бумайя назвал семь цифр.
— Если вы позвоните Шарлотте и Дэвиду и перескажете им то, что я вам сообщил, они расстроятся. Мои друзья считают, что я занят научными исследованиями в области юриспруденции.
— Их квартира — единственное место вашего обитания?
— Да.
— Вы что же, не получили от своей страны, интересы которой представляете, денег на гостиницу?
— У нас очень бедная страна. Мистер Ллойд Маккензи, наш консул, служит нам за небольшие деньги. Истинный гуманист.
