— Совершенно верно. У нас дивный пруд, замечательные рыбки.
Сюзан сказала:
— Моя дочь — член команды пловцов в школе Арчер, ей требуется полная длина бассейна для нормальных тренировок.
— Все уже давным-давно вышли из того возраста, когда могли бы утонуть. Мы даже готовы дать письменные обязательства, хотя не считаем, что в этом есть необходимость. Вот почему нам бы хотелось, чтобы вы на них повлияли и ускорили этот процесс.
— На градостроительный совет, — догадался Майло.
— Одно агентство всегда связано с другим, — пояснила Сюзан. — Так говорит Хэл.
— Попросите какого-нибудь вашего большого начальника, а еще лучше начальника пожарного департамента, потому что и тут есть проблемы, позвонить начальнику строительного отдела и все с ним уладить. Мне кажется, это меньшее, чем вы могли бы нам помочь.
— Это возможно.
— В самом деле? — быстро спросила Сюзан.
Сестра бросила на нее строгий взгляд:
— Ну разумеется. Было бы желание…
— Я лично поговорю с шефом полиции, — пообещал Майло. — У нас скоро заседание.
— Замечательно! — восхитилась Барб, двигаясь к нему поближе.
— Я вас слушаю, — улыбнулся Майло.
Барб кивнула:
— Ладно. Когда вы позвонили Сью и спросили насчет этого типа, Брайта, она сказала, что не знает его. Потому что она и в самом деле его не знает. То есть мы обе не знаем. Но потом мы разговорились и сообразили, что случилось нечто, что, с нашей точки зрения, было немного странно.
Она протянула руку к сестре.
— Появился этот тип, который пытался уговорить наших мужей инвестировать в его бизнес. Водил нас ужинать в новый ресторан Вольфганга в Беверли-Уилшире, потратил кучу денег на вино и очень хвастался.
— «Четыре времени года» в Беверли-Уилшире, — пояснила Барб. — Теперь у нас два ресторана с таким названием на расстоянии мили друг от друга. Туристы наверняка будут путаться.
Сюзан продолжала:
— Этот тип очень к нам приставал. Ездил домой — в мой дом, потому что кухню Барб в это время ремонтировали и они с Майком и Лейси питались у нас. Наши мужья все еще рассматривали его предложение, поэтому его пригласили на вечеринку с коктейлями, которую мы устраивали.
— Все готовилось в моей кухне, — похвасталась Сюзан. — Мы передвинули мебель, и гости имели возможность полюбоваться видами из окон гостиной на втором этаже.
— Замечательная получилась вечеринка! — поддержала ее Барб. — Люди потом неделями о ней рассказывали. Единственным неприятным эпизодом был он и то, что он сказал нам обеим. Но самое безумное, что мы об этом не догадывались до вчерашнего дня, когда начали делиться впечатлениями.
— Так что очевидно, что это было не случайное замечание, — закивала Сюзан.
— Очевидно, — согласился Майло.
— Сначала он начал расспрашивать об участке, — сказала Барб, — и казалось, что он искренне заинтересован. Но многие люди так себя ведут, потому что в наше время редко кто владеет большим участком земли в самом центре Бель-Эйр. К тому же никто не мог понять, как мы со Сью так прекрасно все делили. Так что это не привлекло бы нашего внимания. Но когда он узнал подробности…
— Насчет бассейна, — вмешалась Сюзан. — Хотя я ему уже все рассказала, он завел точно такой же разговор с Барб…
— Играл в игры, как будто мы с ней всегда обо всем не договаривались, — возмущенно вставила Барб.
— Получается, что не всегда, — заметила Сюзан.
— Не важно. Дело в том, что после разговора о бассейне он улыбнулся как-то очень странно и неприятно.
— Похотливо, если хотите знать, — сказала Барб. — Я чувствовала, что он весь вечер на меня настраивался.
— На меня тоже, — отрезала Сюзан.
— Ничего такого, чтобы возмутиться, лейтенант. Но знаете, как бывает: затянувшееся рукопожатие, поцелуй в щеку, слишком уж близко к губам…
— Не слишком умное поведение, если учесть, что он уговаривал Хэла и Майка вложиться в его бизнес. Он что, надеялся, что на нас это подействует и мы повлияем на мужей?
— На секунду я подумала, что он в самом деле меня поцелует, — сказала Барб. — Но вместо этого он шепнул мне на ухо: «Получится прекрасный семейный участок». Я сказала: «Простите?» И он добавил: «Участок. Для захоронения. Многие семьи в Европе имеют такие участки, это признак аристократизма».
— Как будто это могло на нас подействовать, — пожала плечами Сюзан. Потом ее голубые глаза расширились. — Он сказал мне то же самое. Слово в слово!
— Мы обе его проигнорировали и никому об этом не рассказывали, — продолжала Барб. — В этом не было необходимости, потому что Хэл и Майк решили не иметь с ним дела. Они пытались выяснить, откуда он взялся, и не смогли ничего найти.
— Никакой биографии? — заинтересовался Майло.
— Именно. Он объяснял это тем, что жил в Европе и все свои проекты осуществлял за рубежом. Майк сказал, что это все чушь собачья.
— Хэл сказал то же самое. Так что у нас не было повода думать о словах этого типа. Он был выброшен из нашего круга.
— Но теперь, — сказала Барб, — когда нашли эту бедную девушку…
— Как зовут этого человека? — спросил Майло.
— Если не будет суда, наши имена останутся конфиденциальной информацией? — уточнила Сюзан.
— На сто процентов.
Еще одна молчаливая сестринская консультация, после которой Барб Бруно произнесла:
— Он в самом деле скользкий тип. Ездит на «бентли», носит хорошие костюмы… Мы даже не можем быть уверены, что имя, которым он представляется, — настоящее.
Майло ждал.
— Скажи им, — велела Сюзан Эппл.
— Все зовут его Ник. Николас Сен-Губель.
ГЛАВА 29
Майло вышагивал по кабинету для допросов.
Сестры только что ушли, напомнив нам про обещание помочь с их проблемами.
Мой друг попытался вытащить из них детали относительно человека, которого они знали как Николаса Сен-Губеля. Барб Бруно считала, что ее грубый гость играет в теннис, а Сюзан Эппл полагала, что он предпочитает гольф. Обе женщины высоко оценили его одежду, но ее владелец показался им «слишком скользким».
Обе выбросили его адрес и номер телефона, но когда Майло назвал Брентвуд-стрит, где мы познакомились с Губелем и «бентли», они хором произнесли:
— Точно!
Мы попросили у них номера телефонов их мужей. И вновь одинаковая реакция:
— Майк не хочет иметь к этому никакого отношения.
— Хэл тоже.
— Спасибо, дамы, вы настоящие героини.
