– Папоська лодимый… – заулыбался мальчик. – Папоська Сяся…
Фил с улыбкой следил в зеркало заднего вида за маленьким
непоседой.
– И на фига ему, Оль, в больницу? Он же здоровее всех нас
вместе взятых. Правильно, Вано?
– Сплюнь, – махнула на него рукой Оля. – А прививки?
Фил послушно поплевал через левое плечо и легонько постучал
по иконке у лобового стекла.
А маленький Ваня, воспользовавшись, что о нем на минутку
забыли, снова полез в сумку Фила. Он откинул незастегнутый клапан баула и
запустил руку вовнутрь.
– Ваня! – снова одернула его мать. – Нельзя, ты же слышал!
Это что за безобразие, а?!
Она потянула сумку из рук сына, клапан откинулся, и глазам
Оли открылось содержимое Фи-ловой сумы. Она вскрикнула и рывком пересадила Ваню
к себе на колени.
– Валера! – в ужасе прошептала Ольга. – Там голова!
Фил глянул на перепуганную Олю в зеркало и прыснул:
– Да это муляж, для кино. Я ж со съемок еду.
Глянув на дорогу, он быстро дотянулся до сумки и за волосы
выдернул из сумки резиновую голову, один в один повторяющую его черты.
– Похож красавчик? – не без гордости спросил он. – А ты чего
подумала?
Ваня потянул ручки к муляжу, но его одернула еще не
отделавшаяся от шока Оля.
– Ой, Валер, убери эту гадость! – ее передернуло от
отвращения.
Еще раз хохотнув, Фил сунул голову обратно в баул и
переставил его вперед. Оля, наконец, пришла в себя и с улыбкой покачала
головой:
– Ну, ребята, с вами не соскучишься!
Мальчик, похныкивая, все еще тянулся к сумке, и Фил тут же
пришел Ольге на помощь:
– Вано, хочешь поглядеть, как дядя Валера в кино снимается?
Оль, на задней полке камера, там бой на мечах – как раз сегодня снимали. Покажи
Ваньке, только перемотай назад.
Оля занялась камерой, а Фил принялся рассказывать о фильме.
– Картина будет типа «Горца». Видела? Ну, с Ламбертом…
– Французы говорят – Ламбёр, – заметила Оля.
– Да какая разница! – отмахнулся Фил. – Так вот, там типа
бессмертные пацаны действуют, а убить их можно, только если башку отрубишь…
Едва удерживая ерзавшего сына на коленях, Оля умело
управилась с камерой: откинула портативный монитор и включила воспроизведение.
На маленьком цветном экранчике появилась картинка.
– Вот, а действие на Урале происходит, на военных заводах,
прикинь? – продолжал свой рассказ Фил. – В общем, ерунда полная! Но трюки –
класс! А в красном плаще – я…
Ваня, словно завороженный, следил, как на мониторе сражались
средневековые рыцари. Бой близился к концу, и вот уже отрубленная голова Фила
полетела в котлован. Муляж упал на расстеленный мат и подкатился к ногам
оператора видеокамеры. За кадром кто-то громко крикнул «Стоп!».
Вдруг Ольга напряглась – голову Фила подобрала хохочущая
Анна, любовница Саши. С отвратительной смесью стыда и гадливости Оля смотрела,
как артистка небрежно подбросила резиновую голову, ловко поймала ее и впилась в
губы муляжа наигранно-чувственным поцелуем. За кадром послышался голос
оператора: «Аня, твоя камера? Забирай, материальчик дикий…» Анна, протянув руку
к оператору, двинулась к камере. Она кокетливо улыбалась, и эта улыбка
показалась Ольге издевательской.
Сдвинув брови и закусив губу, Оля остановила камеру и
отвернулась к окну. В висках тут же отдалось тяжелой и тупой болью. От
превосходного настроения не осталось и следа.
– Ну как? Сила? – спросил ничего не замечавший Фил. – Ты
перемотай дальше назад, там еще круче есть!
Тут у него зазвонил мобильник.
– Алле, кто это? Да, я… Камера? Со мной. А при чем здесь
Кордон и камера? – Фил нахмурился. – Слушай, а сразу нельзя было сказать, что
это его камера? Я бы тогда и брать не стал! Ну давай тогда минут через
пятнадцать. Я сейчас еду на Пресню, как раз на Кутузовском пересечемся… Все,
давай…
Оля догадалась, с кем разговаривал Фил. И оттого, что
соперница опять напомнила о себе, влезла и сюда, к ним в машину, ей стало и
вовсе паршиво. Она перевела камеру на перемотку и невидящим взглядом следила за
мельтешащими на экране лицами и событиями.
Отчего-то Ольге ярко и отчетливо вспомнилась первая и пока
единственная ее встреча с пассией мужа – в модном боулинг-клубе неделю назад…
* * * * *
О том, что Саша будет днем в боулинге, она узнала совершенно
случайно – из услышанного краем уха телефонного разговора Макса с мужем. По
некоторым репликам охранника – и, главным образом, по его двусмысленному и
несколько игривому тону она догадалась, что Белов, по всей видимости, будет там
не один.
Ольге давно уже не терпелось взглянуть на свою соперницу.
Вдобавок ее вдруг охватило мстительное желание поставить в неловкое положение
мужа и посмотреть, как он станет из него выкручиваться.
С Максом, понятное дело, своими намерениями она делиться не
стала. Просто попросила отвезти ее в косметический салон по соседству с
боулинг-клубом, а когда машина проезжала мимо него, приказала остановиться. Для
Макса это оказалось полной неожиданностью, он растерялся, замешкался, и Ольга,
воспользовавшись этим, первой устремилась к дверям клуба.
Влетев в игровой зал, она остановилась и быстро окинула его
цепким, внимательным взглядом. За ее спиной Макс предупреждающе сигналил
Белову, но Ольге все-таки удалось увидеть Сашу раньше, чем муж заметил ее.
Белов сидел за столиком с высокой крашеной блондинкой, лица
ее видно не было – она сидела к входу спиной. Ольга двинулась к ним. Саша,
наконец, увидел жену, легкомысленная улыбочка сползла с его лица. Он что-то
коротко сказал своей спутнице, та недоуменно оглянулась и удивленно округлила
губы.
Взгляды женщин скрестились. Мрачный и решительный – Ольги и
вызывающий, нагловатый – Анны. Подчеркнуто неторопливо артистка поднялась с
кресла и, послав напоследок Ольге снисходительно-торжествующую улыбку
победительницы, направилась к стойке бара.
От игровой дорожки к Белову метнулся Пчела. Он склонился к
нему и зашептал что-то – горячо и торопливо.
Ольга шла как на дуэль, как на главный в жизни поединок –
собранная, решительная, напряженная, как натянутая струна. Все ее чувства были
обострены до предела, и поэтому она сумела расслышать, как прошипел мужу
сердитый Витя Пчелкин:
