– Я все равно не могу поверить, что это Пчела, – медленно
покачал головою он. – Не могу, хоть тресни!
Космос приблизил к нему лицо и медленно, раздельно, изо всех
сил сдерживая клокочущую в груди ярость, проговорил:
– Белый! Он. Не сел. К нам. В машину! Он поехал на их тачке!
Саша промолчал – против этого аргумента ему нечего было
возразить. Сдвинув брови, он словно в оцепенении разглядывал свои рисунки.
Вдруг на листок опустилась рука Космоса – он поставил перед Беловым маленькие,
на три минуть!, песочные часы. И следом положил рядом с ними своего громоздкого
«Стечкина».
– Через час он улетит, – веско произнес он и отошел в
дальний угол кабинета.
Белый молчал. Остановившимся взглядом он следил за тоненькой
струйкой песка, соединявшей две колбочки часов. Его лоб разрезала глубокая
вертикальная складка, брови соединились, губы сжались в тонкую бесцветную
полоску. Он думал.
Два года назад в схожей ситуации он заподозрил в
предательстве Космоса. Более того – он поверил в это. А потом, когда все
объяснилось, Саша вдруг понял, что уже не может доверять другу так искренне и
безоглядно, как доверял раньше. Не может, как бы это ему ни хотелось!
Чисто внешне в их отношениях с Космосом все оставалось
по-прежнему. Но, как ни старался Белов убедить себя в обратном, факт оставался
фактом – после того злосчастного покушения стопроцентно надежного и абсолютно
верного друга по имени Космос у него не стало. Остался старинный приятель –
добрый, симпатичный, давно и хорошо знакомый – и только.
Вот почему сейчас Саша отчетливо понимал: стоит ему хоть на
мгновение поверить в то, что взрыв организовал Пчела – и у него станет еще на
одного настоящего, полноценного друга меньше. И с кем он тогда останется? С
одним только Филом? Но Фил…
Один. Он останется совсем один…
Белов начал было еще раз перебирать все возможные варианты в
поисках виновника взрыва, и тут же бросил – бесполезно. По всему выходило:
кроме Пчелы – некому.
В верхней колбе часов еще оставалось почти половина песка,
но Саша уже знал, что он скажет, когда время закончится. Он просто оттягивал
неизбежное.
Когда последняя песчинка упала вниз, Белый поднял голову и
произнес ледяным голосом:
– Звони Шмидту.
Космос тут же выхватил из кармана мобильник и торопливо
набрал номер.
– Шмидт, это Космос, ты где? Отлично. С тобой кто? Ага. Вот
давай в Шереметьево, тебе рядом, найди там Пчелу и привези к нам в больницу…
Да. Ну, не мне тебя учить…
* * * * *
В операционную стремительным шагом вошел Борис Моисеевич
Боркер. Держа перед собой обтянутые резиновыми перчатками руки, он со спины
подошел к лежащему на боку Филу и внимательно осмотрел его затылок.
– Давление? – сухо и коротко спросил он. Ему так же
лаконично ответили:
– В норме.
Хирург повернул руки ладонями вверх и произнес:
– Салфетку… Скальпель…
В его руках тут же появились инструменты. Борис Моисеевич
склонился к затылку Фила, время от времени бросая отрывистые команды:
– Зажим… Еще зажим… Распатор… Трепан – Операция началась.
Глава 45
«Вольво» остановилось на верхнем пандусе аэропорта, возле
лестницы на нижний ярус. Первым из машины, сжимая в руке гвоздичку, выбрался
Пчела. Он был бледен и растерян. Облокотившись на крышу машины, он взъерошил
свою шевелюру.
Водитель-абрек хлопнул дверцей и окликнул своего странного пассажира:
– Ну что, идем?
– А ты-то куда? – повернулся к нему Пчела. – Поезжай назад.
– Как назад? – вскинул брови бородач.
– Езжай назад! – раздражаясь, повысил голос Пчела. – В
город-герой Москву! Понятно?
– А как же самолет? – не отступал водитель. – Мне Ваха
сказал тебя проводить…
– Ну ты что, тупой, что ли?! – прикрикнул на него Пчела, ему
осточертело это препирательство.
– Нет, я так не могу, – упрямо покачал головой чеченец. – Я
должен Вахе позвонить.
Пчела отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и
настороженно огляделся по сторонам. От шоссе к въезду на стоянку приближался
черный джип, как две капли воды похожий на тот, в котором ездили головорезы
Фила. Кто был в этом джипе, Пчела, понятно, не видел, но его вдруг охватило
нехорошее предчувствие.
– Не волнуйся, абрек, – пробормотал Пчела, поднимая на
всякий случай воротник плаща и пятясь вниз по лестнице. – С тобой все будет
хорошо.
Пчела снизу проследил за джипом и разглядел в его окне бритую
голову Шмидта. Шмидта, бывшего офицера спецназа внутренних войск, в Бригаду
привел именно Пчела. Это был человек без нервов, ему поручались самые грязные,
самые кровавые дела. Он был по-военному исполнителен, не знал жалости и страха.
Когда Пчела увидел его, он понял – Шмидта послали за его, Вити Пчелкина,
головой. Он достал авиабилет и швырнул его в воздух. Все, Германии ему уже не
видать, как своих ушей.
– Э, а что мне Вахе передать? – окликнул его абрек.
– Передай, что Пчела спекся!
– Не понял…
– Ничего, он поймет! – Пчела взмахнул гвоздикой и
стремительно сбежал по лестнице.
Оказавшись на нижнем ярусе, он поднял руку. Рядом с ним тут
же остановилась черная «Волга». Пчела рванул на себя дверцу и бросил водителю:
– В город!
– А куда?
– Сейчас решим, – не дожидаясь согласия водителя, Пчела уже
садился в машину.
Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всего
было то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем…
Нет, кажется, один человек все-таки мог бы ему помочь!
– Сколько заплатишь-то? – спросил шофер.
– Не обижу, шеф, быстрее!
Хлопнула дверь, и «Волга» неожиданно резво взяла с места.
А над нею, на пандусе верхнего яруса аэропорта, в зоне
вылета, из черного джипа выгружались крепкие ребята во главе с бритоголовым
крепышом Шмидтом. Поочередно тыкая пальцем в грудь своим бойцам, он быстро
распределил между ними обязанности:
