Но иногда они все же переступают через свою природу…
— Мне очень неприятно, что до этого дошло, — с неприкрытым сожалением произнес длик. — Мой народ — самый миролюбивый народ в мире. Если есть хоть какой-то способ обойтись без сражения, мы предпочтем именно его. Но сейчас, боюсь, таких способов нет. Мне очень жаль, но ты — зло, и я должен с тобой покончить.
— А себя ты считаешь добром?! — взревел Шаб-Ниггурат.
— Насчет добра не знаю, но то, что я белый и пушистый, — неоспоримый факт.
Шаб-Ниггурат наморщил лоб, ища достойный ответ, но только сильнее разозлился. Его страшно взбесил этот мелкий пучеглазый ушлепок. Бывают же такие раздражающие субъекты!
Пока он размышлял, длик спокойно и невозмутимо достал откуда-то из-за спины самую обычную тетрадь и чуть заметно искрящуюся кисточку. Кисточка опустилась на лист бумаги… и с нее взметнулся рослый воин в доспехах! Второй, третий! Вот уже целый отряд несется на Шаб-Ниггурата, опустив копья!
С бешеной скоростью длик рисовал, и каждый его рисунок обретал жизнь и сходил со страниц. Из тетради появлялись воины и чудовища, поднимались крепостные стены, шарахали пушки и катапульты. Длик нарисовал грозовую тучу — и вот уже небо излилось дождем, полыхнуло молниями. Искрящаяся кисть уже пылала огнем, превратилась в яростный факел!
Шаб-Ниггурат рассеивал все эти картины щелчком копыт. Он рвал их, как папиросную бумагу. Не обращая даже внимания на все эти копья, молнии и пушечные ядра, он пролетал сквозь них, пытаясь схватить, сграбастать мерзкую маленькую козявку!
Но ему это не удавалось. Длик каждый раз оказывался чуть-чуть быстрее. Каждый раз он исчезал и тут же появлялся в другом месте, ни на секунду не прекращая рисовать.
И рисовал он тоже чуть-чуть быстрее, чем Шаб-Ниггурат успевал уничтожать его творения. Поединок созидателя и разрушителя становился все более бурным. Уже ничего нельзя было толком разглядеть — с такой скоростью все возникало и тут же рассыпалось пылью.
— Жалкое попытко… э-э… нет… ме-э-э-э!!! — истошно заблеял архидемон, путаясь от бешенства в словах. — Ты… ты не того!.. Не того!.. Я Шаб-Ниггурат!!! Даже тысяча магов меня не победит!!!
— А если тысяча один? — полюбопытствовал длик. — Мне правда интересно.
Шаб-Ниггурат дико взревел, желая гибели всему сущему. Сама ткань мироздания вокруг него начала распадаться и осыпаться… земля и воздух смешались, обращаясь первородным Хаосом… но тут козлоногого демона ухватили невидимые руки и скрутили узлом! Сидя в безумной, клокочущей мешанине, которую сам же и сотворил, Шаб-Ниггурат снова истошно заблеял. Сейчас он так кипел дурной желчью, что из мохнатых ушей валил черный дым, а по шее текла пенящаяся слюна.
— Я раскрою тебе свое имя, демон, — послышалось из тумана. — Джимарад Саха Энерхан. Меня зовут Джимарад Саха Энерхан. Я сильнейший волшебник этого мира.
— П-ха!!! А я сильнейший демон Лэнга!!!
Шаб-Ниггурат действительно так считал.
Издалека послышался грохот. Грохот чудовищной силы, рядом с которым померкли все обычные шумы — а их сегодня над Иххарием гремело достаточно. Бесконечные выстрелы, взрывы, рев демонов, гудение Курильщиков — над всем этим возвысился оглушительный, всепоглощающий грохот, который бывает при падении чего-то громадного, колеблющего саму землю…
Шаб-Ниггурат сразу понял, что это. Хастур. Споткнулся, наверное, жирный комок глупости. Здоровый, как гора, и такой же неуклюжий. Шаб-Ниггурат искренне не понимал этих идиотов, при первой же возможности старающихся раздуться как можно сильнее.
Хотя… Как раз сейчас это может оказаться полезным. Поискав взглядом ауру длика, он издал блеющий смешок и… начал раздуваться.
Через несколько секунд на месте относительно небольшого демона высилось бесформенное месиво. Мерзкая клокочущая каша со множеством длинных черных щупалец, склизких утроб и коротенькими козлиными ногами. Принявший форму Великой Матери, Шаб-Ниггурат страшно вспучился, издал болезненный рев и разом изверг из своих утроб десяток Двурогих. И еще десяток. И еще.
Едва отряхнувшись от слизи, новорожденные демоны вскочили и ринулись в бой. Закружили вокруг кошмарного родителя, повинуясь каждой его мысли, точно автономные руки.
А Шаб-Ниггурат рожал все новых и новых…
ГЛАВА 37
Превозмогая боль, Логмир кое-как утвердился на ногах. Железнобокое чудовище злорадно скалилось ему в лицо. Клевентин не торопился — теперь он мог позволить себе не торопиться. Он победил. Наглец повержен и растоптан — можно и вознаградить себя за пережитое унижение.
— Ты остался без меча, герой! — ехидно произнес Клевентин.
— Волк и без зубов — волк, воин и без меча — воин, — пожал плечами Логмир. — И потом, у меня есть еще один.
Сказав это, он резко крутанулся на пятке, чиркнул Флеймом по уродскому колдуну и тут же отпрыгнул назад, спеша уйти от железных клыков.
Одни боги знают, чего ему это стоило. Обожженные ступни взвыли таким страданием, что Логмир едва только не застонал. Он понял, что драться дальше не сможет. Колдун-то жив-здоров, сожрал беднягу Рарога и радуется. Сволочь.
— Слушай, я тут об одном срочном деле вспомнил… — спохватился Логмир, беря низкий старт. — Давай все-таки в другой раз, ладно?
— А ну, стоять!!! — проревел Клевентин, взмахивая всеми четырьмя клешнями. — Ежовое Поле!!!
На полном бегу Логмир запнулся, страшно закричал и повалился на бок. Земля на сотню шагов вокруг ощетинилась стальными шипами — крошечными, но очень острыми. Эти иглы не проткнули бы сапоги из сыромятной кожи, но теперь, когда их подошвы сгорели на раскаленной спине колдуна…
Теперь ступни Логмира не только горели огнем, но еще и кровоточили. Легконогий герой стал не таким уж легконогим. Он попытался ползти на руках, но везде, абсолютно везде торчали проклятые иглы. Некуда было опереться, не за что схватиться. Закусив губу, Логмир перевернулся на спину — так он хотя бы мог видеть подступающую смерть.
— Я знал, что жирное вредно для здоровья, но не думал, что к людям это тоже относится… — пробормотал он.
Клевентин внимательно осмотрел корчащегося закатонца. Теперь он точно далеко не убежит. Колдун рассеял большую часть игл, но только не те, что находились вокруг Логмира. Их он, напротив, заставил подрасти, создав подобие клетки.
Логмир поднял катану, чтобы смахнуть дурацкие жердины, но те угрожающе зазвенели, обрастая иглами, точно кактусы. Сейчас Клевентин мог просто усилием воли превратить Логмира в бесформенное кровоточащее решето.
Но он пока еще смаковал момент. Была у Клевентина Предателя такая маленькая простительная слабость. Когда он натравил на владыку Креола Пятое Заклинание, тоже не смог отказать себе в удовольствии поглумиться напоследок. Очень уж хотелось, чтобы враг понял, что он проиграл, а Клевентин победил. Клевентин, Клевентин, Клевентин! Тот самый Клевентин Придурковатый, которого все и всегда недооценивали, помыкали, держали за прислугу!
