Последнее обстоятельство Каверину было особенно приятно. Еще
бы – ведь в подручные ему ФСБ приставила подполковника Введенского. Ситуация
трехлетней давности перевернулась с ног на голову – теперь его бывший куратор
превратился в некое подобие мелкого порученца. Отдавать ему распоряжения,
называть Леонидычем и покровительски похлопывать Введенского по плечу
доставляло Володе огромное, неизъяснимое удовольствие.
Впрочем, что там Введенский! Да и эта надоедливая
избирательная возня – все это было только началом! Планы Каверина простирались
куда как далеко, надо было только во что бы то ни стало влезть сперва в думское
кресло.
Каверин еще раз подмигнул своему отражению и принялся
натягивать на протез черную лайковую перчатку. Протез, что и говорить, был
замечательный – металлические пальцы могли даже двигаться, – и все же каждый
раз, глядя на это устройство, он мрачнел от досады. Потерянная в Чечне рука –
память о предательстве Белова – была все еще не отомщена.
Из кухни донесся до приторности ласковый голос жены
Светланы:
– Володя, тебе кофе черный или с молоком?!
«Сука, – без особой злости подумал Каверин. – Кувыркалась
здесь по чужим койкам, пока я в этой долбаной Чечне парился!..»
Он надел роскошный шелковый халат и, выйдя из ванной, сухо
ответил:
– Черный.
В столовой был уже накрыт чайный столик, Света наливала в
затейливую фарфоровую чашечку дымящийся кофе. Не взглянув на жену, Каверин
молча сел за стол.
– Ты какой-то другой вернулся, – с осторожной обидой
посетовала жена. – Не обнимешь, не поцелуешь, с добрым утром не скажешь…
– С добрым утром, – все так же сухо сказал Каверин.
Он развернул на столе утреннюю газету и принялся помешивать
ложечкой кофе. Света встала за его спиной, начала осторожно массировать мужу
шею.
– Я знаю, – невесело усмехнулась она. – Ты меня не можешь
простить, да? Володь, но ведь у тебя за эти годы тоже были женщины?!..
– Нет, только мужчины, – он ответил без всякой интонации, с
абсолютно каменным лицом, так, что невозможно было понять – он говорит серьезно
или шутит.
Света оставила его шею, села напротив и порывисто вздохнула:
– Послушай, ну давай куда-нибудь уедем! Давай возьмем и
просто уедем, а?
– Хватит, наездился, все только начинается, – еле заметно
усмехнулся Каверин. Он сделал маленький глоток кофе и приказал: – Подай сахар.
Жена протянула ему сахарницу, пытаясь перехватить его
взгляд.
– Зачем тебе это, Володя? Ну не представляю я тебя в
политике, никак не представляю. Что, мало тебя жизнь трепала?..
– Вот именно, трепала, – Каверин, наконец, поднял на нее
глаза и жестко припечатал: – Пора теперь долги отдавать.
Его ледяной взгляд смутил Свету, она опустила голову и
быстро забормотала:
– Забудь ты о Белове, Володенька… Христом Богом прошу,
забудь… Ведь убьет…
– А вот это мы еще посмотрим – кто кого! – оборвал ее
Каверин. Он взглянул на свой протез и неожиданно широко улыбнулся: – Верно,
черная рука?!..
И тут вдруг он с низким звериным рыком выбросил руку в
перчатке к самому лицу Светы. Та отпрянула в испуге, а Каверин, довольно
рассмеявшись, пояснил:
– Шутка…
Да, такие у него теперь были шутки…
Глава 16
Неожиданная встреча с призраком Каверина ошеломила Белова.
Она задвинула на второй план и все текущие дела, и странный наезд на ребят, и
даже болезненный разрыв с женой. Несколько дней он не мог думать ни о чем
другом, кроме как о своем внезапно ожившем враге.
Разумеется, ему вспоминалась вся история их непростых
отношений, но не только. Белов пытался понять – как и почему Володя Каверин, с
его полууголовным прошлым, оказался в числе кандидатов в народные избранники.
Кто состряпал ему новую биографию, кто снабдил средствами, и с какой целью все
это было сделано? Белов навел справки и узнал, что ближайшим помощником и
доверенным лицом новоявленного политика оказался другой его знакомый – Игорь
Леонидович Введенский. Картина прояснилась, Саше стало ясно, что Каверина в
Думу двигает Контора.
Как ни странно, но именно это обстоятельство стало для него
одним из главных раздражителей. Цинизм, с которым лезли во власть его
«приятели», вывел его из себя. И тогда он впервые всерьез задумался – если это
можно Каверину, то почему бы не попробовать и ему? Вспомнились и давние
разговоры с люберецким старшаком Валентином Сергеевичем о судьбе гангстерских
синдикатов в Америке. Не настало ли время и ему, признанному авторитету Саше
Белому, превращаться в сенатора? Тем более что даже нынешнее его положение –
вполне легального бизнесмена – не защищало, как показал наезд СОБРа, от
произвола властей.
Кроме всего этого было еще одно существенное соображение в
пользу новой авантюры. Если дело выгорит, сбудется давняя заветная мечта Оли –
ее муж порвет с криминалом. И Белов действительно готов был пойти на это –
передать все дела Пчеле и Космосу и целиком и полностью переключиться на новый,
обещавший сказочные перспективы проект. Конечно, его шансы на победу в выборной
гонке были неочевидны, но тем интереснее попробовать добиться-таки своего!
Словом, все складывалось одно к одному – и утереть нос
«сладкой парочке», и начать новую жизнь, и наладить отношения с Ольгой, и
позаботиться о своем будущем и будущем своей семьи. Обдумав и взвесив все за и
против, Белов решил – он сделает это!
Еще несколько дней ушло на то, чтобы подготовиться к
передаче дел. Многое в их бизнесе было завязано лично на Белова, и ему пришлось
изрядно попотеть, чтобы предусмотреть все до мелочей. Наконец, схема управления
всеми делами Бригады – и черными и белыми – была готова, и Саша собрал друзей
на совет.
В своем кабинете он повесил огромный лист ватмана – плод
своих трудов. В центре листа был изображен большой кельтский крест, вокруг него
располагались пчела, стилизованный Сатурн с кольцом, буква Ф и женская фигурка
рядом с ней.
Схему довершала разветвленная система стрелок, связывающих
основные персоны с рисунками автомашины, пачки долларов, пистолета,
многоэтажного здания, цветка мака, элемента таблицы Менделеева А1, загородного
коттеджа и многого другого. От этих значков, в свою очередь, также отходили
стрелки к кружкам с различными инициалами. Рядом со всеми стрелками стояли
цифры. Эта паутина указателей и стрелок и была самым главным – Беловскими
связями, которые он намеревался передать друзьям.
