Пчела с Космосом с недоуменным любопытством рассматривали
Сашины художества.
– Ну и что это значит? – усмехнулся Кос.
– А это значит, что с этого дня заправлять всеми нашими
делами будете вы! – огорошил их Саша.
Не дав друзьям опомниться, Белов принялся за комментарий
своей схемы. Разжевывать то, что им и так было известно, Саша не стал. Он
сосредоточился только на общих принципах управления и распределения доходов, а
потому завершил свою лекцию довольно скоро.
– Значит так, братья, что касается доли Фила, то она по всей
схеме неизменна. Пчел, ты за это дело отвечаешь. Оружие, транспорт,
недвижимость… Ну, и Тамаре долю. Разберетесь, в общем, да?
Закончив, Саша склонил голову набок и отстранился от
ватмана.
– Красота, а? Прямо Репин, блин!.. – рассмеялся он. – Две
ночи подряд рисовал, как дурак.
Пчела подошел к схеме поближе.
– Я хорошо получился… – заметил он.
– Так я ж с натуры, Пчелкин! – усмехнулся Саша. – Кстати, я
только сейчас понял, какую махину мы создали.
Пристально разглядывая схему, Пчела с задумчивым видом
почесал макушку и вздохнул.
– Красиво – это да, – согласился он. – Только теперь все
заново раскидывать нужно?
– Ну так… – развел руками Белов. – Глаза боятся, руки
делают…
Космос поднялся с дивана и подошел к Саше.
– Сань, давай теперь начистоту, – он исподлобья взглянул на
беспечно улыбающегося Белова. – Что это все значит? Ты что, просто так возьмешь
и соскочишь?
– Ну, во-первых, не просто так, – покачал головой Саша. –
Моя доля – она так и останется моей долей. А во-вторых, ты разве не рад? Вы же
с Пчелой только этого и хотели. А, Пчела, ты рад?
Тот смущенно улыбнулся:
– Да рад я, рад…
Космос недоуменно покачал головой.
– Погоди, Сань, а ты сам-то чем будешь заниматься?
– Вы смеяться будете… – лукаво улыбнулся Белов. – Меня Саша
Киншаков пригласил в кино сниматься – на главную роль.
Пчела с Космосом, действительно, прыснули со смеху.
– Фигню сморозил… – тоже рассмеявшись, признался Саша. И
после небольшой паузы добавил: – Ну а если серьезно… Есть, братья, у меня одна
идея. Есть.
Часть 2
Черная рука
Глава 17
По раздолбанным улочкам небольшого подмосковного городка с
ветерком летела кавалькада из трех черных иномарок. В первой – новехонькой,
шикарной «бээмвухе» – за рулем был Игорь Леонидович Введенский. Рядом с ним с
важным и несколько утомленным видом сидел кандидат в депутаты Владимир
Евгеньевич Каверин. Следом за ними ехала «вольво» с группой информационной
поддержки и джип с охраной.
Команда возвращалась со встречи с избирателями на местной
птицефабрике. Володя до сих пор недовольно фыркал, вспоминая чудовищные
ароматы, которые он вынужден был терпеть битых два часа. Он долго отказывался
от этой поездки, но педант Введенский сумел-таки настоять на своем. Пришлось
тащиться в эту дыру, хотя настроение его, ясное дело, было испорчено напрочь.
Оживлялся Каверин только тогда, когда видел свои избирательные плакаты. Тогда
он пихал в бок Введенского и радостно восклицал:
– О! Глянь-ка – я!..
Игорь Леонидович искоса поглядывал на надутого Каверина и
тоже хмурился. Причиной его недовольства был сам Владимир Евгеньевич, а точнее
– его невыносимое поведение. Похоже, этот пройдоха и авантюрист возомнил себя
пупом земли. Он обращался со своим бывшим куратором как со слугой, и самое
отвратительное заключалось в том, что до поры до времени подполковник
Введенский вынужден был все это терпеть.
Потом, после выборов, зарвавшегося хама с помощью вожжей
компромата быстро приструнят и стреножат, но пока – увы… Пока Игорь Леонидович
в полном соответствии с полученным приказом своего фээсбэшного начальства
добросовестно исполнял все хлопотные обязанности по ведению предвыборной
кампании такого ничтожества, как Володя Каверин.
Машины выехали на центральную площадь города и остановились.
Здесь Каверин должен был пересесть в машину охраны и отправиться домой, а
Введенскому предстояло еще несколько встреч с нужными людьми в районной
администрации. Каверин вышел из «БМВ», протяжно зевнул и похлопал Введенского
по плечу.
– Ну что, Леонидыч, я, пожалуй, поеду…
– Ну, вообще-то, я должен вас еще с одним доверенным лицом
познакомить, – мягко улыбнулся Игорь Леонидович. – Но главное не это. У меня
для вас сюрприз есть.
– Ты же знаешь – я сюрпризов не люблю… – нахмурился Каверин.
– Я, честно говоря, тоже, – согласился Введенский, подумав:
«А уж как тебе не понравится этот!..»
Он быстрым взглядом окинул площадь, словно искал чего-то, и
взял Каверина под локоть. Корректным, но твердым движением он развернул его и
легким кивком головы указал куда-то вперед.
– Да вот, собственно… Взгляните.
Каверин посмотрел туда, куда кивнул Введенский, и,
пораженный, замер.
На противоположной стороне площади стоял большой, даже
слишком большой для этого городка, баннер. На нем был изображен серьезный,
сосредоточенный Белов. Он смотрел в объектив строгим взглядом, сложив перед
собой кончики пальцев. Под снимком шрифтом «под рукопись» был набран текст: «Я
НАУЧУ ВЛАСТЬ ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОИ ДЕЙСТВИЯ. Александр Белов».
– Твою мать… – ошеломленно прошептал Каверин.
– Конкурент, Владимир Евгеньич, – не без злорадства заметил
Введенский.
Впрочем, Каверин не обратил на его тон никакого внимания. Он
вообще, похоже, не слышал своего помощника. Прямо по лужам он, как
завороженный, шагал прямиком к плакату Белова. В нескольких метрах от него
Каверин остановился и поднес к глазам свой протез. Неживые пальцы черной руки
медленно, с легким скрипом сжались в кулак. На его скулах катались желваки, а
тонкие губы змеились в злой усмешке.
– Ну, сука, сам напросился… – злобно прошептал он.
