Это мгновенное и абсолютно смиренное согласие было таким
неожиданным и настолько несвойственным Белову, что Ольга тут же догадалась:
– Так, Белов, тебе что-то от меня надо. «Нет, ничего не
получится! К черту, как-нибудь потом…» – пронеслось у него в голове.
Чуть помедлив, Саша встал со стула.
– Да. То есть нет, – быстро и путано ответил он. – Короче, я
передумал. Ладно, пока!
Белов стремительно прошел мимо недоумевающей и раздраженной
Ольги к лестнице.
– Пока… Свитер верни! – крикнула она ему в спину.
– Завтра завезу! – торопливо спускаясь вниз, на ходу ответил
Саша.
Следом тут же хлопнула входная дверь.
И снова Ольга едва не кинулась за ним вслед, и снова кляла
Сашу, и снова корила себя за несдержанность. Она поднялась к себе и провела в
тягостных раздумьях больше часа. В конце концов она устала от своих невеселых
мыслей и пошла проведать сына.
У изголовья Ваниной кровати горел ночник. В его неярком
свете Оля увидела безмятежно спящего на боку сына. Она осторожно подошла к
нему, чтобы поправить сбитое одеяло. Нагнувшись к Ване, она вдруг замерла и
озадаченно закусила губу.
На худеньком плече сына синей шариковой ручкой был неловко
нарисован кривоватый кельтский крест – такой же, как и у его отца. А на стенке,
рядом с картинками Бэтмена и Человека-паука, была прилеплена жвачкой
мятая-перемятая неровная вырезка из газеты с портретом кандидата в депутаты Государственной
думы Александра Николаевича Белова.
Глава 25
Очередной предвыборной акцией Каверина был митинг в
подмосковном городке – том самом, где Володя впервые узнал о своем конкуренте.
Впрочем, митингом это мероприятие назвать было сложно – несмотря на все
старания организаторов, на городской площади собралось всего лишь два-три
десятка любопытных пенсионеров – завсегдатаев такого рода мероприятий. Сбившись
в тесную кучку, они терпеливо дожидались окончания выступления оратора – обычно
после этого раздавали сувениры, а иногда, если повезет, и подарки.
– Сограждане! Демократия в опасности! К власти рвется
криминал! – резким, чем-то похожим на собачий лай голосом выкрикивал в микрофон
Каверин. – Мы обязаны сделать все, чтобы не допустить этого! Вор должен сидеть
в тюрьме, а не в Государственной думе!
При этом он то и дело яростно тыкал своей черной перчаткой в
сторону избирательного плаката Белова.
– Такова моя принципиальная позиция, – закончил, наконец,
свою речь Каверин. – Помогите мне сегодня, и завтра вы увидите, как в России
восторжествует справедливость!
Его выступление завершили дружные аплодисменты дюжины
стариков и старушек и двоих Володиных помощников.
Передав микрофон одному из них, Каверин направился к своей
аудитории и принялся пожимать им руки. Одну, другую, третью…
– Молодец, Володя! Так их, паршивцев! Мы за тебя! – с
деланным воодушевлением восклицали бойкие старушки.
Очередной старичок протянул ему свою сухую, узловатую
ладонь, но Каверин вдруг остановился и замер, вглядываясь куда-то через его
голову. Улыбка вмиг исчезла с его лица. Упрямый старик, что-то возбужденно
бормоча, продолжал совать ему руку, однако Володя словно не замечал этого.
На противоположной стороне площади стоял черный
«роллс-ройс», в его приотрытом окне Каверин разглядел Белова. Лицо Володи
превратилось в злобную и жестокую маску. Глаза сузились, тяжелый взгляд уперся
в окно лимузина.
Белов понял, что соперник его заметил. Легкомысленно сделав
Каверину ручкой, Саша демонстративно отвернулся и нажал кнопку
стеклоподъемника. Поднявшиеся тонированные стекла скрыли его от глаз оппонента.
– Сань, а почему – «вор»? Тебя что, короновали?.. – подколол
Белова сидящий за рулем Макс.
– Так он же жертва войны, Макс, – вот у него в башке все и
перепуталось! – усмехнулся Саша. – Ладно, поехали в Серебряный Бор…
«Роллс-ройс» тронулся. На выезде с площади Белов обернулся и
увидел, как по-прежнему неподвижный соперник провожал все тем же тяжелым
взглядом его машину.
Белый ехал на встречу с Виктором Петровичем Зориным.
Во-первых, надо было поставить компаньона в известность, что Саша уходит из
управления их общим бизнесом и предает бразды правления Пчеле. А во-вторых,
Белов собирался обсудить с чиновником свои предвыборные дела. Впрочем, на
какую-то серьезную помощь Зорина Саша не надеялся, однако что-нибудь дельное он
подсказать, конечно же, мог.
– И давно это ты в «роллс-ройс» пересел? – встретил его
вопросом Зорин.
– Не очень, а что?
Виктор Петрович жестом пригласил Сашу за довольно скромно
накрытый чайный столик.
– Так ведь тебе, Сань, теперь на «Волге» надо ездить или
даже на «Москвиче»… – неуклюже сострил при этом Зорин. – Чтоб к трудящимся
поближе быть.
– Мои спецы по выборам то же самое зудят… – усмехнулся
Белов, усаживаясь в кресло.
– Значит, и спецов успел подобрать? Молодец, к выборам надо
относиться серьезно, – сдержанно похвалил его чиновник. – Только знаешь, Сань,
ты на них не очень-то рассчитывай. Они все теоретики, а в этих делах иногда
надо действовать по интуиции. Ты себе больше доверяй.
– Вот я и езжу на «ройсе»… – согласился Саша и сразу взял
быка за рога. – Скажи, а на тебя я могу рассчитывать?
– Если что подсказать – пожалуйста! – Виктор Петрович
добродушно развел руками. – Меня ведь за последние пять лет куда только не
выбирали!..
– Ну да, опыт – великое дело, спасибо, – с нескрываемой
иронией поблагодарил Белов.
Зорин, впрочем, предпочел эту иронию не заметить.
– Ты больше на пенсионеров нажимай, – с самым серьезным
видом советовал он. – Поздравления там, письма всякие – они это любят…
Все вышло именно так, как и предполагал Белов – Зорин
однозначно дал понять, что для Сашиной избирательной кампании он и палец о
палец не ударит. Виктору Петровичу был нужен компаньон из теневого бизнеса, а
не из Государственной думы. Неприметный коммерсант, а не звезда политики. Нет,
на помощь чиновника нечего рассчитывать – это было яснее ясного. Белов
отхлебнул успевший остыть чай и неожиданно улыбнулся.
– Знаешь, мне тут мои спецы ролик предлагают сделать, может,
мне с тобой сняться? – задумчиво предложил он. – А что?.. Известный политик
поддерживает молодого кандидата в депутаты… Ты как, фотогеничен?
