– Какой сюрприз, Саш, ты что?..
Белов приобнял Ольгу и показал на темную дачу напротив ее
дома.
– Я тогда вон там сидел, на втором этаже, отсюда не видно…
– У Царевых?
– Ну да, их тогда не было. – Саша развернул жену в другую
сторону. – А ты вон в том окне на скрипке играла.
– Вообще-то я там жила, Саш… – прыснула Оля.
– Но я-то не в курсах был… Я смотрел, смотрел, потом стал
звонить. А трубку все бабуля твоя, Елизавета, берет. Думаю, что делать? Я тогда
спустился, камушком в ваши ворота кинул и бегом к телефону. Она вышла на улицу
посмотреть, а трубку ты взяла.
– Ну надо же, хитрюга какой!..
– Ага, типа – военная хитрость, – согласился Белов. – Ну, мы
поговорили о чем-то – я уж сейчас и не помню. А потом ты занавеску задернула –
раз! – и свет погас… Гляжу – ты раздеваться начала…
– Что ты выдумываешь! – дурачась, замахнулась на него Оля. –
Ничего я не раздевалась!..
– Ну ты мне будешь рассказывать! – засмеялся, уворачиваясь,
Саша. – Знаешь, а сквозь шторы что-то там видно… О-о-о! – он схватился за
голову. – Я тогда чуть с ума не сошел! Полночи уснуть не мог – отжимался.
Даром, что в армии привык.
– Ну да, а потом к вам девицы приехали! – ехидо прищурилась
Ольга.
– Е-мое ! – так ты же сбежала от меня! – ерничая, возмутился
Саша. – Сама виновата.
Вдруг Белов одним махом перескочил невысокий заборчик дачи
Царевых и открыл изнутри калитку.
– Саш, ты чего это задумал?!.. – ахнула Оля.
Он протянул жене руку:
– Давай сюда…
– Зачем?
– Давай-давай. Я отвечаю.
– А вдруг там собака? – посмеиваясь, помотала головой Оля.
– Да нет там никаких собак! Никого там нет, – смеясь, крутил
головой Саша.
Голова Ольги шла кругом – то ли от хмельного весеннего
воздуха, то ли от близости любимого. Плохо соображая, что и зачем она делает,
Оля шагнула за изгородь.
По темному двору к крыльцу дачи скользнули две тени. Саша
достал блеснувший широким лезвием складной нож и склонился к замку.
– Белов, я боюсь, – нервно хихикая, шептала за его спиной
Оля. – Нас с тобой схватят и посадят, будет обидно. Прикинь ситуацию –
кандидата в депутаты вместе с женой застукали на взломе чужой дачи! Как тебе?..
– Подумаешь! – фыркнул Белов, ковыряясь в двери. – С
депутатами еще не то бывает.
Тут в замке что-то хрустнуло, и дверь распахнулась. Саша
взял жену за руку, и они вошли внутрь дома.
Не включая свет, Белов повернул к лестнице. Рука об руку они
осторожно поднялись наверх и вошли в залитую лунным светом комнату на втором
этаже – ту самую, в которой жил Саша. В ней все было по-прежнему. Тот же
письменный стол, книжный шкаф и старый, скрипучий диван. А у окна стояла на
треноге массивная подзорная труба.
– Вот же елы-палы, ничего не изменилось, – озираясь по
сторонам, удивленно пробормотал Белов. – Представляешь, Оль, – ни-че-го!..
– Разве? – загадочно и чуть игриво усмехнулась Ольга. – А ты
подумай…
Саша повернулся к жене и, едва взглянув в ее поблескивающие
глаза, сразу догадался, что она имела в виду.
Действительно, тогда, без малого десять лет назад,
незнакомая скрипачка была там, в доме напротив. Сейчас, став его женой, она
была в шаге от него. Помолчав, Саша сделал этот шаг, взял мгновенно ослабевшую,
мягкую и податливую Олю за плечи и привлек к себе.
– Я жить без тебя не могу… – тягуче, с придыхом, прошептал
он.
Медленно склонившись к ее чуть запрокинутому лицу, он
осторожно коснулся губами уголка ее рта.
– Сашка… – радостно прошептала она, закидывая руки ему за
шею.
И тут же Саша накрыл ее губы обжигающим, долгим поцелуем.
Она ответила ему с такой готовностью, с такой страстью, что у Белова мороз
пробежал по коже. Он повлек Олю к дивану, а она уже торопливо и неловко
пыталась стащить с себя пальто. На мгновение они оторвались друг от друга – только
лишь для того, чтобы избавиться от одежды – и, снова слившись в единое целое,
рухнули на диван.
Одинокая апрельская луна, ненароком заглянув в пыльное окно
старой дачи, высветила два нагих сплетенных тела и сквозь немилосердный скрип
дряхлого дивана услышала восторженно-сладостный стон счастливой женщины:
– Мам-м-мочка…
Глава 30
Через день на Олину дачу приехала съемочная бригада. Их
давно уже ждали. Оператор с осветителем тут же принялись сноровисто выставлять
громоздкую аппаратуру. Хозяева тоже завершали последние приготовления.
Нарядная и торжественная Елизавета Андреевна хлопотала у
стола, в сотый раз поправляя чашки, блюдца и розетки с вареньем. Ольга, тоже
взволнованная и радостная, торопливо что-то подправляла в прическе и в
сдержанном, но безукоризненном макияже. Сгорающий от нетерпения Ваня скакал с
дивана на пол и обратно, крутился у тщательно накрытого стола и приставал с
бесконечными вопросами к телевизионщикам, матери и прабабушке.
Наконец все было готово. Оператор занял свое место за
камерой, а Оля, Ванечка и Елизавета Андреевна – за столом.
– Внимание, начали! – скомандовал старший из телевизионщиков
и с доброжелательной улыбкой кивнул Ольге.
Она кивнула ему в ответ и, заметно волнуясь, начала:
– Я не знаю более работоспособного человека, чем Александр.
То есть с шести утра и до позднего вечера Саша работает на протяжении многих
лет. Мы понимаем – Саша сейчас очень занят, и ему трудно вырваться. Мы его,
конечно, поддерживаем, но все-таки хотелось бы почаще видеть папу дома. Скучаем
очень…
Ее перебил Ваня. Радостно улыбаясь щербатым ртом, он
выпалил:
– Вот мы с папой в субботу в зоопарк поедем! Хотите, и вас
возьмем?..
Вечером Белов просматривал отснятый материал. Ему было
приятно видеть радостные лица жены и сына. Даже Елизавета Андреевна показалась
ему вполне симпатичной старушенцией. Впрочем, свои эмоции он предпочитал не
демонстрировать. Досмотрев запись до последнего кадра – неумелой вырезки его
портрета над детской кроватью, рядом с Бэтменом, – Белов выключил телевизор и
повернулся к Гудвинам.
