– По мнению следственных органов, жестокий и демонстративный
характер убийств указывает на почерк организованной преступности, – вещал на
экране диктор. – Сам новоиспеченный депутат отказывается от комментариев, его
служба безопасности настроена крайне недружелюбно. Пока сложно делать
какие-либо выводы о происшедшем. Ясно одно. Демократия в России подверглась
очередной атаке сил экстремизма.
Изрядно захмелевший Каверин расхохотался, тыкая черной рукой
в экран телевизор.
– Честью клянусь – завтра тигр в зоопарке схавает уборщика,
так эти ослы завоют: демократия в опасности!
– И это правильно, – мелко хихикал пьяный в дым Артур. –
Этим же… экстремистам только дай шанс…
– Не говори. Зверье! – вовсю куражился Каверин. – Знаешь,
Артурка, вот давай выпьем за то, без чего мы никогда не смогли бы прожить.
– За баб не буду, – тут же помотал головой Лапшин. – Суки
они все…
– Да не за баб! А за то, чему мы посвятили свои горячие
сердца, – старательно изображая душевный подъем, Каверин поднял стакан: – За
демократию и законность! – с ернической проникновенностью воскликнул он.
– Но пасаран! – выкрикнул Артур.
И в этот момент разбитые пулями окна с невероятным грохотом
обрушились на пол. Каверин мгновенно юркнул под диван, а Лапшин, пронзительно
завизжав, шустро заполз внутрь камина. С улицы доносился оглушительный треск
пулемета. Пули, ударяясь в потолок, рикошетили от него в разные стороны,
вонзались в пол, в стены, круша все на своем пути. Вдребезги билась посуда,
разлетались щепки от мебели и крошки штукатурки. Вдруг стрельба оборвалась, в
квартире наступила мертвая тишина.
Из зева камина выполз ошалевший Артур и потрясенно
пробормотал:
– Бли-и-ин… Хорошо, что не из базуки!..
Следом поднялся Каверин. Он бросился к окну и увидел, как от
дома стремительно отъезжали два джипа. Володя обернулся и окинул взглядом
разгромленную гостиную. И первое, что ему бросилось в глаза, – простреленная в
трех местах – прямо поперек груди – белая черкеска на его парадном портрете.
Глава 45
Белов вернулся домой поздно, Ваня уже спал. Ольга, с
припухшими от слез глазами, разогрела ужин и присела напротив мужа, наблюдая,
как он ест. Впрочем, аппетита у Саши не было. Опустив голову, он вяло ковырялся
в тарелке и тягостно молчал.
Оля ждала от него хоть каких-нибудь объяснений случившегося,
но, судя по всему, обсуждать убийство друзей Саша не хотел. Тогда она начала
разговор сама.
– Тебя весь день в новостях показывали.
– Что говорят? – равнодушно поинтересовался Саша.
– Ну, депутат, тра-ля-ля… – уклончиво ответила Оля.
Саша бросил на жену быстрый взгляд и накрыл ее ладонь своею.
– Оль, не бери в голову, – попросил он.
– Как не бери? – Ольга задумчиво покачала головой. – У нас с
тобой Ванька. Хвостик у нас…
– Как он?
– Нормально. Кашлял с утра, потом вроде тьфу-тьфу-тьфу…
Вздохнув, Саша отодвинул почти нетронутую тарелку.
– Спасибо. Чаю сделай.
– Сейчас.
Поставив тарелки в мойку и включив электрочайник, Оля
вернулась к столу. Саша закурил, задумчиво пуская дым под свет лампы.
– Саш, а это правда Макс? – вдруг спросила Ольга.
Белов промолчал, ему пока нечего было ответить.
– Просто он сколько лет рядом был, – пожала плечами жена. –
Меня возил, и в Штатах за нами приглядывал… Непонятно это.
Белов затушил сигарету и, вставая со стула, попросил:
– Оль, завари того, с листочком. И покрепче. Я в кабинете.
Саша, ссутулившись, вышел. Ольга молча посмотрела ему вслед
и опустила голову. У нее на глаза вновь навернулись слезы.
* * * * *
Как поступить? Вот вопрос, на который предстояло ответить
Белову этой ночью.
И друзья, и враги в один голос твердили ему – отступись, не
пори горячку, не губи сам себя. В их словах, без сомнения, был резон. Причем,
последовать этим советам – вовсе не означало, что убийство друзей можно
оставить безнаказанным. Нет, Белов должен был лишь переждать, не лезть на рожон
и организовать дело так, чтобы иуду Макса нашли и уничтожили другие.
Именно так на его месте поступили бы многие. Так, вероятно,
поступил бы и он сам, если бы причиной для мести не были бы Космос, Пчела и
Фил…
В памяти Саши одна за другой всплывали картины минувшего. Он
перебирал их как старые фотографии и думал, думал…
И вдруг в какой-то момент его, как плеткой, стегануло
внезапное раскаянье. Что это с ним? Да как он смеет еще раздумывать?
Разве раздумывали Фил с Пчелой, когда шли с ним под пули на
встречу с Лукой?! Разве раздумывал Космос, спасая его от ножа Мухи?! Разве они
хоть раз дали повод усомниться в своей верности и преданности ему?! Нет, это
он, Белов, случалось, выдумывал эти поводы! Это он сам плел, бывало, вокруг них
липкую паутину подозрений и недоверия!..
Саша встряхнул головой и до боли стиснул зубы. Все! – больше
никаких сомнений!
Он должен им – Филу, Космосу Пчеле… И должен, ни много ни
мало, – жизнь. И вернуть этот долг он обязан сам, лично. Только так, и никак
иначе! А там – будь, что будет!..
Приняв решение, Саша сразу ощутил необыкновенное облегчение.
Теперь, наконец, он знал что и как ему делать. Первым делом – безопасность
семьи, затем – свернуть все дела по Фонду, перевести капиталы за рубеж, ну и,
разумеется, продумать, как выманить из укрытия и уничтожить Макса.
Саша включил компьютер и начал работать.
* * * * *
Этой ночью не спалось еще одному человеку. В подвальной
клетушке давно уже бездействовавшего шлюза на скрипучей солдатской койке
ворочался Максим Карельский. Сюда, в эту дыру, в которой кроме койки была лишь
невесть откуда взявшаяся боксерская груша, его упрятал Каверин. Оставил пакет
со жратвой, велел сидеть и не рыпаться и свалил к чертям собачьим.
