– Саша, где ты ходишь? – раздраженно, но и с облегчением
воскликнула она. – Время П..
– Я далеко, – ответил Белов. Он стоял на галерее, нависшей
над залом ожидания, и прекрасно видел жену и сына. Их разделяла только
стеклянная перегородка и расстояние в каких-нибудь тридцать-сорок метров. –
Слушай меня внимательно, Оленька. Бери Ваньку и улетайте…
– Мама, это кто? – дернул мать за рукав Ваня.
– А что случилось? – напряглась Оля.
– Очень тебя прошу – сделай так, как я говорю, – Саша
говорил тихо, но изо всех сил своей измученной души старался быть убедительным.
– Со мной вам нельзя, это очень опасно. И выкинь мобильный – по нему вас
вычислят. Меня все равно будут искать, улетайте.
– А ты?
– Оля, родная моя, послушай меня! Я тебя очень люблю… –
Белов запнулся и перешел на торопливый, сбивчивый шепот. – Я тебя безумно
люблю! Безумно!.. Верь мне, родная! Я приеду. Через месяц, через два, но я
обязательно прилечу!..
– Мы без тебя никуда не поедем! – выкрикнула Ольга. – Ты
слышишь?
– Оленька, вы – самое дорогое, что у меня осталось.
Пожалуйста, улетайте… Я очень тебя прошу!
– Я никуда не поеду! – решительно повторила Ольга, но трубка
уже гудела сигналами отбоя.
К растерянной, ничего не понимающей Ольге подошел мужчина в
летной форме.
– Будьте добры, ваши билеты, пожалуйста…
Ольга автоматически подала ему билеты.
Мужчина мельком на них взглянул и укоризненно покачал
головой:
– Что же вы, девушка? Рейс уже отправляется, только вас
ждут! Пойдемте…
Деликатно взяв рассеянную пассажирку под локоток, он
проводил ее к выходу на посадку. У дверей Ольга обернулась – в последней,
несбыточной надежде увидеть все-таки мужа. Зал был пуст. Она бросила в урну
мобильник и, опустив голову, шагнула в коридор, ведущий на посадку.
Ничего не видя вокруг, она шла на чужих, негнущихся ногах к
самолету и плакала.
– Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! – взволнованно
просил, заглядывая ей в лицо, сын.
– Я не плачу… – бормотала она. – Не плачу…
– Ага, а почему слезы льются? – теребил ее Ваня. – Ну
пожалуйста… Ты же все-таки взрослый человек! Прости папу…
Стюардесса проводила последних, неизвестно почему
припозднившихся пассажиров к их местам. Дверь самолета закрылась, трап,
складываясь гармошкой, попятился назад.
Минуту спустя огромный самолет плавно тронулся с места.
– Мам, а мы вернемся домой?
Ольга, уже не плакавшая, склонилась к сыну и коснулась
губами его волос.
– Трудно сказать, сынок, – прошептала она. – Поживем –
увидим…
– А папа когда приедет? Мне что-то так грустно…
Ольга коротко вздохнула.
– Папа… папа в командировке, – она постаралась улыбнуться. –
Наверное, он долго не приедет. Будем ждать, и тогда он вернется раньше. Он же
нас любит.
Ваня тоже вздохнул и, кусая губы, отвернулся к иллюминатору.
* * * * *
Белов не спешил покинуть аэропорт. Теперь ему вообще некуда
было спешить. Все, что он должен был сделать, – он сделал. О своем будущем он
не задумывался ни на секунду, словно его у него и не было. Словно он подвел
итог своей жизни.
Саша стоял на автомобильной эстакаде, ведущей в здание
аэропорта и смотрел на взлетное поле. Ему было хорошо видно, как тягач тащил
пузатый ИЛ-86 к рулежной дорожке. Потом машина отцепилась, двигатели самолета
взревели на полную мощь, и огромный лайнер, стремительно набирая скорость,
начал свой разбег. Через несколько секунд он скрылся из вида.
«Вот и все… – подумал Белов. – Все…»
Он отвернулся от летного поля и, подняв руку, шагнул к
дороге. И в этот миг прогремел выстрел. Страшный, обжигающий удар в грудь
отшвырнул Сашу на парапет. Он попытался ухватиться за него, устоять, но ноги
его подкосились, Саша рухнул на колени, а потом тяжело упал навзничь. Грудь
разрывала невыносимая боль, в голове мутилось, глаза застилал кровавый туман.
Он чувствовал, как быстро, словно вода в песок, уходят его силы. И тут его
беспомощно блуждающий взгляд наткнулся на двух парящих в небе птиц.
Их, видимо, вспугнул выстрел и теперь они кружили над ним,
не снижаясь и не улетая прочь, словно ждали чего-то…
Две птицы – черный, как сажа, ворон и снежно-белый голубь.
И вдруг как взрыв, как озарение, как единственный выход из
путанного лабиринта жизни, к Саше пришло понимание – они ждали его! Забыв обо
всем, он силился понять – какая из птиц унесет в неведомые дали его бессмертную
душу? Какой путь ей уготован? Что ждет ее в вечности?
Боль исчезла. Исчезло все – жена, сын, друзья… Остались
только две птицы в небе и мучительный поиск ответа в себе самом на этот вечный
и неизбежный вопрос…
Саша изо всех сил пытался удержать неумолимо ускользающее
сознание. Казалось, еще мгновение, еще чуть-чуть – и ему откроется нечто самое
важное, самое сокровенное на земле…
Но тут грянул второй выстрел – и наступила тьма…
