– Да брось ты его! – он вырвал у Пчелы рукав и швырнул его
на асфальт. – Я тебе десять таких куплю!..
Пчела печально взглянул на изуродованное пальто и поежился
от холода.
– Пешком надо, – сказал он. – Никто в таком виде не возьмет.
– Пешком?! – вспыхнул Космос, – А куда?! Где Москва, ты
знаешь?!..
Пчела пожал плечами, потом неуверенно показал направо. –
Там…
– А почему не там?!.. – Космос махнул в противоположную
сторону.
Возразить было нечего, Пчела зябко поежился и примирительно
предложил:
– Да хрен его знает… Пойдем хоть куда-нибудь, Кос, я замерз
как бобик!
Шмидт осторожно потрогал разбитый нос и неуверенно
предложил:
– По солнцу можно…
Все трое одновременно задрали головы. Никакого солнца над
ними не было, а было лишь одно серое, беспросветное, сплошь затянутое низкими и
плотными облаками, небо.
Глава 9
Во двор старинной дворянской усадьбы восемнадцатого века,
где располагался головной офис фонда «Реставрация», въехал обшарпанный
фургон-«ГАЗик» с подмосковными номерами. На его борту из-под обильной дорожной
грязи едва проглядывала надпись «Овощи». Грузовик осторожно пробрался меж
заполонивших двор сверкающих иномарок и остановился у главного входа. Из кабины
выпрыгнул молодой водитель и, надевая на ходу рукавицы, пошел к дверям фургона.
Он схватился за рукоятку запора и задорно крикнул:
– Эй, туристы, вы живы там?!..
Ему никто не ответил. На крыльцо офиса вышел охранник и с
суровым любопытством уставился на шофера. Парень потянул дверцу фургона. Едва
она отошла в сторону, как из кузова буквально вывалился скрюченный от холода
Космос. Не в силах разогнуться, он остался стоять на четвереньках на асфальте.
Следом вниз осторожно сполз негнущийся Шмидт. И наконец, на него выпал Пчела,
размахивая грязным рукавом некогда белой рубашки.
Лицо охранника вытянулось. Он поднес ко рту переговорное
устройство и произнес:
– Саша, если не занят, спустись, пожалуйста. Через полминуты
в дверях офиса появился Белый. Он взглянул на друзей и с веселым недоумением
протянул:
– Твою мать!.. Это что за дети подземелья?
Но уже через пару минут Белову стало не до шуток. Едва придя
в себя, друзья обрушили на него всю свою боль, весь свой гнев и пережитый ужас.
Суть дела была вкратце изложена на лестнице, а в кабинете Белова пострадавшие
дали волю эмоциям.
– Сань, да они просто отморозки безбашенные! – кричал
Космос. – Смотри, – он рванул на груди рубаху. – Первым делом они у меня крест
сорвали! Крестильный! Ты понял?!
– Сань, это вообще беспредел полный! – наскакивал на него до
предела взвинченный Пчела. – Среди бела дня!.. Я в жизни так не боялся.
– Погоди-погоди… – оборвал его Белов. – Они хоть что-нибудь
сказали?
– Да ничего не сказали! – в голос заорал Пчела. – Вообще
ничего!! Ни слова! Увезли, могилу рыть заставили…
Вдруг его голос сорвался, он слегка всхлипнул и тут же
опустил голову.
– Саш, дико прессовали, – подтвердил Шмидт. – Просто дико!..
К Белому снова подлетел Пчела и клещом вцепился в лацканы
его пиджака.
– Я в жизни так не боялся, понимаешь?! – он в ярости брызгал
слюной. – Ведь могилу рыть заставили… Братишка!.. Могилу, понимаешь?!!!.. Себе
могилу!!..
Белый не выдержал и залепил Пчеле пощечину.
– А ну прекратить истерику!! Тихо всем!! – рявкнул он.
В кабинете стало тихо. Белов вздохнул, собираясь с мыслями,
и спросил:
– Вы какие-нибудь нашивки на форме у них видели?
– Да какие еще нашивки?!.. – снова вспыхнул было Пчела, но,
наткнувшись на холодный взгляд Белова, тут же умолк.
– Я ничего не разглядел, как-то не до того было… – честно
признался Космос.
И только один Шмидт смог внятно ответить на этот вопрос:
– Саша, это СОБР был. Я отвечаю. Белов присел на угол стола
и задумался. Макс тем временем говорил по телефону:
– Олег, слушай сюда. Бросай все, дуй в больницу за врачом и
мигом в офис. Только быстро, понял?
Все смотрели на Белова. Он, опустив голову, напряженно
думал.
Поразмыслить и впрямь было о чем. Что послужило причиной
сегодняшнего наезда собровцев и кто за всем этим стоял – вот вопросы, ответы на
которые следовало найти как можно быстрей. Ничего путного в голову не шло – в
последнее время все было абсолютно тихо и спокойно, с властями Белов жил душа в
душу, ничего даже отдаленно похожего на конфликт не было и в помине. Ну не мог
же, в самом деле, СОБР наехать из-за такой ерунды, как убийство Кордона?! Да и
не его это дело. Если бы Белый попал под подозрение – дело пришлось бы иметь с
прокуратурой. Нет, причиной тут явно было что-то другое, но что?..
– Значит так, сейчас покажитесь врачу и отдыхайте, – наконец
сказал он, потом покачал головой и пробормотал: – О-хо-хо… Где мои семнадцать
лет? – на Большом Каретном… Ладно, Макс, поехали.
Он встал.
– Куда? – вскинулся Макс.
– Поехали-поехали… – вполголоса повторил Белый.
– Ой, командир, – покачал головою Макс, он уже догадался. –
Ой-е-ей…
Но Белов уже шагал к выходу. Максу ничего не оставалось, как
пойти за ним.
Когда за ними закрылась дверь, Пчела упал в кресло и,
обхватив голову, принялся твердить как заведенный:
– Суки… Вот суки… Суки…
– Витя, ну хватит, – ткнул его в плечо Шмидт. – Давай…
Он подтолкнул его к столу, на котором Космос разливал коньяк
– по полстакана, не меньше. Они подняли стаканы.
– С днем рождения, – буркнул Космос.
– Суки! – хрястнул по столу кулаком Пчела и одним махом
проглотил коньяк. То же самое сделали и остальные.
