После Гениных похорон мое состояние совсем ухудшилось, естественно, о призраке я никому не рассказывал, но тот визит вконец расшатал мои нервы – единственным спасением и успокоением было отстукивание текста на клавиатуре. Текста, который постепенно обрастал сюжетом. Текста, который я не знал, как закончу…
Пройдя привычный отрезок пути вдоль шоссе и проехав привычный кусок леса, я оказался у куба. Снег в такую погоду чистить было бессмысленно, поэтому до обеда я слушал музыку и писал книгу, а уже после обеда Генератор захлопнул меня в своей западне.
Ровно в полдень я достал свои бутерброды и плеснул себе в стакан виски – почему-то я решил, что доза напитка перед едой должна стимулировать аппетит. Хотя не уверен, может, это работает только по отношению к водке или вообще миф.
Когда первый бутерброд с курицей был дожеван уже наполовину, с кубом что-то произошло – по моим ощущениям, какая-то сила мощнейшим рывком развернула его на сто восемьдесят градусов. Виски расплескалось из стакана, в остальном последствие толчка оказалось несущественным. Я даже подумал, что вращение произошло только в моей голове, но решил на всякий случай выбраться из куба и обнаружил, что выхода наружу больше не было. В том месте, где должен был быть узкий коридор, стояла сплошная стена. Стараясь не верить своим глазам, я включил фонарик и сантиметр за сантиметром обследовал периметр моей комнатки, в том числе пол и потолок, – я надеялся обнаружить дверь или какой-нибудь люк, но меня окружала лишь сплошная кожаная обивка, монотонно излучающая тепло.
Я достал телефон и понял, что самое время для паники – покрытие зоны было на нуле – я оказался изолирован от общества. Когда Станислав Валентинович хватится меня?! Наверное, завтра к утру. Что мы к этому времени имеем? Аккумулятора в фонарике хватит еще часов на пять, приблизительно на столько же хватит и зарядки ноутбука, потом мне придется сидеть в полной темноте.
Не позволяя панике взять надо мной верх, я выключил фонарик – пока буду получать освещение от экрана ноутбука. Чтобы экономить энергию, я выключил музыку и на экране развернул чистый белый лист – так от экрана исходило больше света. Стараясь не думать о том, что же предпримет Станислав Валентинович, когда обнаружит куб закрытым, я наполнил пустой стакан.
Фляга была наполовину пуста, когда экран жалостливо помигал пустой батареей и потух. Даже несмотря на опьянение, находиться в комнате без окон и дверей, да еще и в полной темноте было страшно. Я включил фонарик, облокотился о стену и, рассматривая идеально прямой луч света, несмотря на всю абсурдность ситуации, задремал…
Не знаю, сколько времени я проспал, но когда проснулся, аккумулятор фонарика уже сел. Я испытывал дикий голод. Только теперь мне стало по-настоящему страшно. А что, если меня отсюда никогда не вытащат? Насколько прочные стены у Генератора? И станет ли Станислав Валентинович их пробивать ради меня?
Я выключил и снова включил фонарик – лампочка, собрав последние силы, отозвалась тусклым мерцающим огоньком. Я в последний раз осветил комнату – и что же? Рядом со мной стояла кушетка, чем-то напоминавшая кресло в кабинете у зубного. Я уже как-то видел это кресло – в своем кошмарном сне, но теперь грани между сном и реальностью стали прозрачными.
Аккумулятор сел окончательно, и луч света фонарика растворился, словно сама тьма поглотила его. Я вспомнил, что хоть толику света можно получить и от мобильного телефона, – и еще раз почти вслепую обошел помещение по периметру, затем тщательно осветил и осмотрел кресло. Как и весь куб, оно было обтянуто черной кожей, ножки уходили в куб, словно оно вросло в него корнями. Что-то мне подсказывало, что именно кресло – ключ от моего заточения, что стоит мне только в него сесть… Вспоминая обрывки кошмаров, я обследовал кресло на наличие ремней или других фиксаторов – ничего подобного не было и в помине.
Освещая пол телефоном, нашел флягу и свой стакан, наполнил его до краев и, давясь и кашляя, залпом выпил. Зажевал бутербродом, затем, почему-то мысленно попрощавшись не с кем-нибудь, а с девушкой, которую видел-то всего один раз в автобусе, сел в кресло.
Наверное, с минуту ничего не происходило, разве что от выпитого алкоголя слегка кружилась голова. Я уже хотел вставать, как почувствовал, словно я прилип к креслу – мое тело не хотело меня слушать. Даже не так – мое тело, невзирая на мою волю, хотело вдавиться и срастись с креслом. А потом я почувствовал, как какая-то могучая сила врезалась в меня, почувствовал всю сеть генераторов и – потерял сознание.
* * *
Очнулся я на полу куба – экран ноутбука мигал батареей, предупреждая о скорой разрядке. Я выключил компьютер и достал фонарик – яркий луч пронзил темноту… Что это – неужели это приключение мне всего-навсего приснилось?
Коридор зиял на своем привычном месте – часы показывали пять часов вечера. Рядом с компьютером я обнаружил почти пустую флягу. Но что это? Я выключил фонарик и со страхом, перерастающим в восторг, обнаружил, что вижу сквозь мрак – темнота непонятным образом превращалась во что-то приятное для взора, наполнялась фиолетовым оттенком…
Февраль
06.02
Суббота
Сдутый футбольный мяч – у каждого, кто когда-то был ребенком (впрочем, за Станислава Валентиновича не ручаюсь), где-то во дворе валялся сдутый футбольный мяч. Такая никому не нужная штука. Иногда мяч попадался детям на глаза, они его пинали, немного играли и вновь забывали про него. Мяч же уютно себя чувствовал там, где про него все забывали. Конечно, после каждого пинка, ну, или когда его переезжала машина, форма мяча немного менялась, случалось, куски старой обивки отваливались – но, поскольку у сдутого футбольного мяча уже изначально дефектная форма, то дальнейшие его деформации никого не волнуют. Ведь как – или ты правильной формы, или же существуй в одиночестве и своем уродстве, только тогда не жди, что окружающие будут к тебе относиться с сочувствием или хотя бы с любопытством. Скорее всего, они чуть-чуть погорюют о потере, и им быстро станет наплевать, ведь куда проще купить новый мяч, чем возиться с испорченным, никому не нужным…
* * *
Такая неприятная аналогия родилась у меня после того, как я заметил, с какой легкостью переношу новые шрамы, оставленные судьбой.
Я решил залатать и попробовать накачать старый дворовый футбольный мяч.
Мой навык видеть в темноте никуда от меня не делся, больше того, пропало мое недомогание, вызванное зависимостью от куба. Я стал чувствовать себя отлично, а к кубу приезжал уже больше по привычке. Он стал казаться мне пустышкой, уже передавшей мне все, что было нужно.
Я во всей полноте пользовался моментом, чтобы, наконец, ощутить свалившееся на меня богатство.
Первым делом я выкупил свою съемную квартиру. Мог купить жилье и попросторней, но подумал, что пока обойдусь и прежним – просто нанял бригаду строителей и дизайнера, чтобы сделать ремонт.
