– Тогда я расскажу тебе сказку. Жила-была такая большая
Контора в нашей огромной стране. Контору эту все очень боялись. А называлась
эта Контора Комитет Государственной Безопасности СССР. Ее никто не любил, но
все уважали. Сейчас там у них разброд. – Саша многозначительно постучал
карандашом по столу.
– И что?
– А то, что без работы остались очень даже квалифицированные
люди.
– А не западло с ними-то?
Саша разъярился:
– Иди ты со своими понятиями! Ты лучше поспеши, а то лучших
уже разбирают. Наши же, между прочим, кореша. В общем, – уже спокойным деловым
тоном распорядился Белый, – найди отставного полкана и приручи. Зарплату ему
хорошую положим. Слишком близко его не подпускай. Главное – брать, а не
отдавать. Понял, брателла?
– Как скажешь, Сань, – Фил пожал плечами. Вечно Белый
мудрит… Хотя кто его знает? Может, он и прав. Как всегда.
– Теперь второе, – Саша нажал кнопку селекторной связи, –
Люд, принеси нам… Тебе чего?
– Кофе. Покрепче.
– Чай с лимоном и кофе покрепче. И бутербродов… Так, Фила.
Теперь второе. Нам очень нужны парни, которые заказывали Артуру алюминий.
Помнишь их?
– Угу, – напрягся Фил. – У одного еще такое смешное
отчество… Сейчас… Исидорович… Павел Ивсидорович Помогайлов и Владимир Борисович
Лузгин. Ведущие сотрудники внешнеэкономического отдела Министерства цветной
металлургии. Через подставных лиц владеют фирмой «Сигма», имеющей
представительство в Вене. Вроде так. А что с ними?
– С ними все в порядке. Поэтому они нам и нужны. Зачем нам
открывать Америку, если они ее уже открыли?
– В Америку дурь гнать будем?
– Да про Америку это я образно. Гнать будем в Европу.
Алюминий. Просто у этих министерских парней по металлу все схвачено. Будем
работать вместе.
– А они в курсах?
– В смысле?
– Ну, про дурь?
– Ты что, сдурел? Конечно, нет. Этим в Европах Пчела
занимается. Хотя и хиленькие пока, но каналы он все же наладил. В обход наших
конкурентов. А алюминиевым парням мы свою защиту дадим. Плюс кредиты. Пусть
продолжают гнать металл. А мы присмотрим. И поможем.
– А может, фирму возьмем, а их… – и Фил жестом как бы
смахнул со стола мелкие крошки. В смысле, лишних людей.
– Торопишься, Фил. У них связи, контракты, опыт. Им фашисты
доверяют. С ними пока удобнее. Так что бери Космоса, своих парней, поезжайте к
ним в офис и поговорите. Если что – подключусь.
– Сами справимся. С Косом-то? На раз уговорим! –
развеселился фил.
– Э-э, брат, – деланно испугался Саша. – Кос-то чтоб не
особо горячился! За этим сам проследи. Эти парни мне живыми нужны. И готовыми к
работе, как пионеры. Завтра в десять я их жду здесь. Мы, Фила, должны сделать
им предложение, от которого нельзя отказаться.
– Я захвачу? – Фил достал с полки тот самый тесак, которым
некогда размахивал перед носом обалдевшего Артура.
– Захвати, – заржал Саша. – Вспомни молодость.
Людочка, вошедшая с подносом, замерла на пороге. Принявший
бойцовскую стойку Фил с огромным тесаком наизготовку представлял собой зрелище
не для слабонервных.
Глава 17
– Май нейм из Витя. Ай эм твентифри ерз олд. Ай борн ин
Москоу…
– Воз, – поправила Пчелу Инга.
– Что воз? – не понял Пчела.
– Ай воз борн ин Москоу, – уточнила она, откинув длинные
волосу на спину.
– Понял. Ай хэв э дог. Что ты тут написал, – засмеялся он, –
нет у меня никакой собаки.
– Читай дальше.
– Ай эм э бизнесмен. А вот это правильно! Крутой русский
бизнесмен Виктор Пчелкин.
– А теперь то, что сказал, переведи на английский.
– Инга, не зверей! Мы так не договаривались.
– Ладно, учись. Это будет звучать так: кул рашн бизнесмен
Виктор Бии.
– Какой еще Виктор Бии? Нет, мне Пчелкин больше нравится. А
еще больше мне нравишься ты, между прочим.
Он подошел к Инге и, обнимая ее, попытался поцеловать. Но
она увернулась, лишь скользнув пухлыми губами по его щеке.
– Ви-ить… – протянула укоризненно, – ты так язык никогда не
выучишь.
Она стояла на фоне белой стены, такая красивая и такая
беззащитная, что Пчеле захотелось ее еще больше и немедленно:
– Хрен с ним, с языком. Ты же мне переведешь?
Он подошел вплотную, руками оперся на стену, словно запирал
ее в замок, и спросил, глядя в светло-карие, цвета дорогого виски, глаза:
– Переведешь?
– Йес, – она улыбнулась одними глазами, чуть обозначились
крошечные морщинки в уголках глаз.
– И всегда говори мне «йес», – ладонями он взял ее лицо и
приник к ее губам жадно и нежно…
Он шалел от нее. Пчеле в Инге нравилось все. И холеные руки,
и нежный арбузный запах духов, и черные глянцевые волосы, прямые, густые,
длинные. За такие волосы он мог простить Инге даже ее противного «пэта», таксу
по кличке Огурец, который втихую так и норовил подкусить Пчелу за лодыжку,
отчего на брюках оставались мелкие дырочки, как от шрапнели.
Ему нравилось и то, что она уже была замужем за каким-то
гансом и благополучно развелась, оставив звучную фамилию Ремарк.
И то, что она была старше него на десять лет, льстило Пчеле
чрезвычайно. Она была из другого мира, как будто из кино-какого-то. Хотя
покувыркаться в постели любила ничуть не меньше, чем обычная потаскушка с окраины.
И это ему тоже в ней чертовски нравилось. Потому что Инга Ремарк была девушкой
его мечты.
А уж то, что она появилась не вечеринке в квартире Зимчука,
притом одна, без прицепа, казалось Вите и вовсе подарком судьбы. Хотя, если бы
Инга пришла тогда не одна, Пчела все равно бы ее завоевал. Просто перекусал бы
всех соперников, как Огурец. Но она пришла сама и почти последней, когда о
делах уже все перетерли и Пчела, наконец, решил оторваться. Налечь на вискаря в
первый, между прочим, раз с того гульбария в Красном Квартале…
