Всего раз, кстати, он готов был порвать отношения с Куделей:
именно тогда, когда русский бандит походя бросил ему:
– Лысеешь, мин херц, что ли?
Он тогда прямо замер у зеркала, перед которым укладывал
челку. Конечно, он считал русских, с которыми приходилось работать, людьми,
мягко говоря, не своего круга. Но в кругу своем ему за всю жизнь не заработать
даже и половины нынешнего дохода. Поэтому он мирился и с грубыми партнерами по
бизнесу, и с нервными выходками Кудели. На самом деле они очень подходили друг
другу. Даже выработали по ходу дела общий язык – смесь русского с немецким. О
чем они говорили между собой, понимали только они сами. И это, между прочим,
было им очень даже на руку.
По сути, Гюнтер Шлихт был единственным, кто мог одним лишь
холодным взглядом остановить этого полусумасшедшего. За одно это патрон щедро
платил ему и заставлял быть «при теле» не только на важных переговорах, но и в
другие ответственные моменты. А из таких вот самых моментов и состояла вся
жизнь крутого Кудели. Поэтому разве что в туалет и в постель он не тащил с
собой Гюнтера. Слава богу, Куделя предпочитал мясистеньких проституток,
рыженьких, и чтобы сиськи были размером с футбольный мяч.
Вот и сегодня утром Куделя попытался закатить истерику.
– Ты не пойдешь туда! – орал он, брызгая слюной. Тик
перекосил его лицо до неузнаваемости.
В такие минуты гнева мозг Кудели, измученный наркотой и
алкоголем, мог толкнуть своего хозяина на дикие, непредсказуемые шаги. Убить
человека для Кудели в таком состоянии было все равно что оторвать мухе крылья.
– А кто, если не я? – холодно остановил Гюнтер. – Хохол в
Амстердаме, а твоим людям я не вполне доверяю. Извини, – примирительно добавил
он.
Это была его, и только его, Гюнтера, заслуга. Он сам получил
информацию о крупной поставке левого героина. И сам должен был прикрыть это
осиное гнездо – под их налаженный бизнес в последнее время сильно подкапывались
конкуренты, сбивая цены. А Гюнтер не любил терять доходы.
Ну все, пора. Он педантично проверил, везде ли выключен
свет, закрыл кран и пригладил волосы:
– С богом!
Вагоны с металлом обычно подгоняли на товарный терминал
Южного вокзала австрийской столицы. Здесь старались не задерживаться, а
побыстрее отправлять в нужном направлении – уж больно дорого обходилась стоянка
вагонов. Остатки – обычно это было всего лишь несколько тонн – помещали в
специально арендованном складе-ангаре в контейнеры, которые при помощи
автозагрузчика можно было загрузить в обычный трейлер или грузовик.
Потом уже совсем небольшими партиями металл забирали. За
называется, «вахтовым методом». Главное в этом деле было не перепутать, какому
покупателю какой именно контейнер предназначался.
Командовал уральцами человек со смешной фамилией Непейвода –
огромный рукастый малый с маленькими, глубоко посаженными глазами.
Сегодня, если судить по накладным, за товаром должны были
прибыть три группы. Но к обеду поступила команда, что отгрузка сегодня
производиться не будет. Приказано было сидеть на складе и ждать дальнейших
указаний.
– И что такое? – пожал плечами Непейвода. – Тут и
отгружать-то с гулькин нос. Так бы за сегодня-завтра все и разбросали. А так –
сиди, жди у моря погоды. – И он, перекинув ногу на ногу, закурил очередную
сигарету. Бойцы-грузчики пристроились вокруг фанерного ящика и резались в очко.
И тут кто-то постучал в металлическую дверь ангара.
– Открой, Васек! – приказал Непейвода одному из игравших и
вместе с креслом повернулся в сторону дверей.
На пороге показался высокий парень в темном костюме и с
дипломатом в руке. Только когда он подошел ближе, Непейвода узнал его – это был
Макс. Прежде он здесь не появлялся, а виделись они раньше только в Москве.
Не пожав никому руки, Макс подошел к Непейводе и тоном, не
терпящим ни малейшего возражения, приказал:
– Снимайтесь. Это приказ. Забирайте из офиса бухгалтера и
секретаршу. Сегодня все отбываете в Москву. Или хотя бы в Варшаву. Ближайшую
неделю ни одного нашего человека здесь не должно быть. И позаботьтесь о
«хомячках». Как именно – пусть решит бухгалтер. – Чтобы у Непейводы не осталось
сомнений, Макс склонился к самому его уху и проговорил: – Это приказ Белого.
– Понял! – отрапортовал Непейвода, вскакивая на ноги. –
Ребята, снимаемся!
Через несколько минут в ангаре остался один Макс – наедине с
металлическими контейнерами. До начала операции оставалось уже двадцать минут.
По гулкой лесенке Макс поднялся под самый потолок здания.
Толкнув металлическую дверцу, он убедился, что она не заперта, и что с той
стороны другая лестница выходит прямо к железнодорожным путям.
Он открыл свой чемоданчик и неторопливо, привычными жестами
собрал из запчастей винтовку с оптическим прицелом. Непривычный костюм немного
сковывал движения, но пиджак снимать он не стал, чтобы потом не надевать –
каждая секунда после времени «Х» могла стоить ему жизни.
Пристроившись на полу из металлических прутьев, Макс стал
ждать, время от времени ловя в глазок оптического прицела вход в ангар. С
минуты на минуту оттуда должен был показаться Гюнтер со своими людьми. Они были
предупреждены, что ровно в семнадцать ноль-ноль прибудет покупатель партии
товара.
Они вошли, совсем не таясь – прямо бандиты из плохого
американского кино про крутых парней. Впрочем, полное безлюдье в ангаре их,
видимо, все же несколько удивило. Крутые парни любили демонстрировать власть,
которую так легко получить, имея в руках совсем нехилое оружие.
Белокурый Гюнтер негромко отдавал приказания. Сверившись с
записью в кожаной книжечке, он указал на крайний справа контейнер.
Слои алюминиевых чушек были проложены деревянными брусками и
скреплены толстой проволокой. Один из парней Гюнтера достал из черной
спортивной сумки кусачки с длинными ручками и перекусил проволоку в нескольких
местах. Тут подключились и остальные. Они быстро начали разбирать это
сооружение из металла и дерева, складывая чушки чуть поодаль крест-накрест друг
от друга. Примерно минут через двадцать их старания увенчались успехом. Внутри
сооружения обнаружилась полость, заполненная не металлом, а черными клетчатыми
мешками.
Когда вскрыли первый мешок, из него посыпались небольшие
продолговатые пакеты. Один из парней бросил пакет Гюнтеру. Тот ловко поймал
его. Взрезав пакетик, Гюнтер пальцами перетер посыпавшийся оттуда порошок и
довольно кивнул.
