Чтобы хоть как-то имитировать жизненный процесс, Саша – с
подачи продвинутых «уральцев» встречался с местными бизнесменами,
преимущественно отечественного происхождения. Почти всем подряд он обещал
всяческое содействие их бизнесу в Москве. Но сам прекрасно понимал, что его
обещания сейчас ничего не стоят. Может быть, Саша оттого столь удачно и провел
все эти встречи, что действовал на автопилоте. Эту его отрешенность вероятные
партнеры почувствовали и не иначе как приняли за уверенность в себе и гарантию
невероятных барышей там, в далекой непредсказуемой России…
Наконец, его вызвали. Ровно через два дня, двадцать три часа
и тридцать девять минут после его появления на этой части земного шарика. Дед
жил на самом севере Майами-бич, в Бэл-Харборе. Его белый дом напоминал
крепость. Высокая, что было редкостью по здешним меркам, ограда. Узкие
окна-бойницы. Камеры слежения везде, где только можно. Ровно подстриженный
кустарник. Пацаны всех цветов кожи с невозмутимыми лицами роботов.
Внутрь пропустили его одного. Впрочем, на другое Саша и не
рассчитывал.
Высокий молодой человек с хвостиком, похожий на Стивена Сигала,
провел его в большую комнату с огромным окном, распахнутым на океан. До воды
было буквально метров сто или даже меньше. Провожатый, ни слова ни говоря,
оставил его одного.
Саша осмотрелся. Это было что-то вроде гостиной. Кожаные
диваны, кресла, невысокие столики с экзотическими цветами в высоких вазах. Не
зная, что делать, Саша подошел к окну и стал смотреть на волны, с завидным
спокойствием накатывающими на белый песок.
Он слышал шум прибоя, но ему казалось, что это шумит его
собственная кровь. Саша чувствовал, как энергия, скапливаясь, ищет выхода.
Покалывало в кончиках пальцах, и он едва удержался, чтобы не растереть руки.
Этого делать было нельзя. Никаких лишних движений – Саша знал, что если
расслабиться хоть на секунду, Дед просечет это моментально. И скушает его
вместе с отглаженным костюмом, часами и запонками. Дед слыл хорошим психологом.
– Ну, здравствуй, Саша Белый! – услышал он голос позади
себя. И медленно, сдерживая себя, обернулся.
Человек с абсолютно седой бородой сидел в механическом
кресле-каталке и смотрел на него в упор. «Покушение, что ли на него было? –
мелькнула мысль. – Вроде бы еще недавно, по всем сведениям, Дед был дюже здоров
и вполне сносно передвигался на собственных двоих».
– Здравствуйте! – ответил Саша, чуть кивнув головой.
– Присаживайся. Разговор у нас долгий будет, – сказал Дед,
подкатывая на своем механическом драндулете ближе.
Ездил он совершенно бесшумно, лихо перехватывая рычажки на
кресле.
Саша присел в кресло, а Дед остановился в полутора шагах
против него.
– А может, и короткий, – усмехнулся он, проводя ладонью по
своей роскошной бороде. – Это как сложится.
Саша старался не отводить взгляда и никак не мог поборот
ощущения дежа вю. Будто бы он уже это видел и слышал. Что-то все происходящее
невероятно напоминало. «Ба!» – дошло до него, едва он на мгновение полуприкрыл
глаза.
Дед говорил точно с интонациями Кирпича. Точнее, это Кирпич
говорил именно с его интонациями. Видно, эта манера очень заразительна. Ведь и
сам Саша ловил себя на том, что иногда начинал говорить именно так – негромко и
почти безразлично, но с абсолютной уверенностью в том, что каждое твое слово
будет услышано.
– Сам все придумал? Или помогал кто?
– Сам, – Саша понял, что отвечать здесь надо как на духу. Но
кое-что все-таки необходимо заранее забыть напрочь. Что он и сделал. Все-таки
актерскими способностями и его бог не обделил! Взгляд его был ясен и чист.
– Фатос был вообще не человек, а какое-то отродье, –
рассуждать Дед, очевидно предпочитал в движении, поэтому кружил на своем
«троне» по всей комнате. Серебристые спицы так и мелькали. – И Куделя –
отморозок, без царя в голове и без сердца. Все мы ведь люди-человеки, и ближних
зазря уничтожать не должны, правда ведь? – Дед сделал крутой поворот на
девяносто градусов, и вновь испытующе взглянул на собеседника.
Саша кивнул. Он ждал этого взгляда и был к нему готов.
– А вот ты ведь думал, что всех переиграл? Думал? – жал Дед.
– Думал, – с достоинством повинился Саша.
– Может, и меня в отбой спишешь? – засмеялся было Дед, но
тут же снова стал серьезным. – Не отвечай. Знаю – все вы только этого и ждете.
Я сам таким был. С годами только поумнел. Правда, все старики так говорят… –
Дед надолго замолчал, глядя на океан, а потом снова обернулся, крутанув кресло:
– Ты кури, если хочешь, это я уже пять лет как бросил. Да запах дыма
по-прежнему люблю. Кури, пока здоровье есть. Как дальше-то жить думаешь?
– Ну, как? Кое-что уже наладили, но работы… ее на всю жизнь
хватит. – Саша достал сигарету, но прикуривать не стал.
– Друзья у тебя хорошие, говорят. Правда?
– Правда.
– Ну-ну… – Дед опять замолчал на время.
Саша тоже молчал. Шум океана становился все сильнее. Окна
были плотно закупорены, кондиционер работал бесшумно.
– Слушай сюда, парень, – наконец включился Дед. – Мой тебе
совет: встраивайся в новую российскую жизнь, дружи с политиками, чтобы потом
учить их уму-разуму. Ты в ответе за свою страну. Мы ведь с тобой кто?…
По этому вот «мы» Саша вдруг понял, каким будет приговор.
Олька, кажется, прорвемся! Пацаны, жить будем! Он еще боялся радоваться, зная,
что великий хитрец Дед может в любой момент перевернуть все с ног на голову, но
шум океана в нем умолк. А Дед продолжал, слегка воодушевляясь, совсем слегка,
не меняя ровной интонации:
– Мы, Саша Белый, волки. А кто такие волки? Они санитары
леса. Наша страна очень сейчас в нас нуждается. Запомни эти мои слова! И вот
еще: возьми. – Дед запустил руку в карман и выудил оттуда золотую монету.
Саша поднялся, подошел к Деду и принял монету из его рук. Он
знал, что это такое. Правда, до сих пор был уверен, что это не правда, а просто
красивая легенда.
На монете был изображен очень похожий профиль Деда, как если
бы он был коронованной особой в собственной стране. Впрочем, в каком-то смысле
он таковым и был – некоронованным королем российского преступного сообщества,
российской мафии по нынешней терминологии. А монета с его профилем была знаком
высочайшего доверия. Обладатель ее, если перевести на армейский язык, получал, можно
сказать, маршальский жезл. Со всеми соответствующими привилегиями.
– Благодарю, – просто сказал Саша.
