Он развернулся и быстро зашагал по коридору. До дембеля
оставалось всего ничего, надо было как-то определяться в жизни, и Фил обратился
к своему тренеру в спортинтернате. Тот обещал помочь и, действительно, быстро
все устроил. Фила оформили инструктором по спорту в какой-то почтовый ящик, там
же предоставили комнату в малосемейке, а тренироваться он продолжил в родном
спортинтернате.
Пчела с Космосом узнали об этих переменах в жизни друга уже
после его демобилизации.
– А как же ЦСКА? Ты же в сверхсрочники собирался? – удивился
Пчела.
– Передумал, – беспечно улыбнулся Фил. – Надоели эти
армейские порядки…
– Ну и правильно, Теофило! – обрадовался Космос. – Бросай ты
вообще свой бокс на хрен! Давай к нам с Пчелой! Ты же видишь, как мы поднялись…
Фил промолчал. Друзья и вправду были в полном порядке:
деньги у обоих не переводились, на шеях и пальцах засверкало золото, а Космос к
тому же заимел еще и автомобиль – огромный старый «Линкольн» коричневого цвета,
разрисованный по бокам яркими языками пламени.
– Ну? – обнял его Кос. – А весной и Белый к нам подтянется –
такие дела закрутим, что ты!
– Вот Саня подтянется, тогда уж и я за ним, – засмеялся Фил.
– А пока потренируюсь еще, надо хоть мастера получить, в самом деле.
К этому разговору они возвращались еще не раз, практически
при каждой встрече, но Фил был непоколебим. Ни в каких делах Пчелы и Космоса он
участвовать категорически не желал -
по крайней мере до возвращения Белова из армии.
А в марте Космосу пришло странное письмо от Саши. Вначале
он, как обычно, писал о службе, о том, что получил недавно третью лычку, что в
связи с выводом войск из Афгана забот прибавилось и что из-за этого дембель,
скорее всего, на месяц-другой задержат. Потом шли приветы Филу и Пчеле, и в
самом конце – приписанная явно второпях, другой ручкой, строчка: «Кос, что там
с Ленкой? Она уже месяц не пишет! Разберись, елки зеленые, в чем там дело?»
В этих словах Космос прочел скрытый упрек – мол, обещал
проследить, а сам… Упрек, что и говорить, был справедлив. Если Сашиной матери
Космос хоть и редко, но звонил, то о Лене Елисеевой он вообще ничего не знал.
Тем же вечером он отправился к девушке домой, но там его
ожидал сюрприз – в квартире Елисеевых жили чужие люди. Они сказали, что прежние
хозяева переехали куда-то в Люберцы, точного адреса они не
знали.
На следующий день Космос показал письмо Белова Пчеле.
– Ну что скажешь? – спросил он, когда тот закончил чтение.
Пчела пожал плечами:
– Что-то я, вроде, слышал про нее… – задумчиво пробормотал
он. – Погоди… В манекенщицы она, что ли, подалась и, кажись, того… по рукам
пошла…
– Так что ж ты молчал, дятел? – вспыхнул Космос.
– Кос, да мало ли что болтают… – поморщился Пчела. – Или ты
хочешь про эти слухи отписать Белому?
– Ты что, окосел? – вскинулся Космос и задумчиво добавил: –
Да, надо сперва все точно узнать, а уж потом решим…
А вскоре им представился случай увидеть, кем стала Лена
Елисеева, своими глазами.
Между группировкой Валентина Сергеевича и стремительно
набиравшими силу «люберецкими» возник спор из-за одного дискоклуба в центре
Москвы. Старшие забили стрелку с конкурентами непосредственно в спорной точке.
Для прикрытия переговорщиков на разборку выехала бригада Сохатого в полном
составе, в том числе, конечно, и Космос с Пчелой. Старшаки, скромно устроившись
за столиком в углу, деловито и сосредоточенно обсуждали свои проблемы, а
многочисленные бойцы прикрытия с обеих сторон оккупировали почти половину зала.
Разговор шел совершенно мирно, пацаны скучали, и Космос от нечего делать
принялся глазеть по сторонам.
За столиком у входа в зал он заметил размалеванную девицу,
смутно показавшуюся ему знакомой. Она сидела в компании четырех мужчин, двое из
которых годились ей в отцы. Космос присмотрелся и с изумлением узнал в этой
крашеной мочалке… Лену Елисееву! Он ткнул в бок Пчелу:
– Глянь на телку у двери, – прошептал он. – Узнаешь?
Пчела неторопливо повернулся к выходу, вгляделся…
– Точно, она, – вполголоса подтвердил он.
– Побазарить бы с ней надо… – голосом, не предвещавшим
ничего хорошего, пробурчал Кос.
– Сейчас? Ты с дуба рухнул? – сердито прошипел Пчела. – Вот
уходить будем, тогда…
Космос, подумав, кивнул.
Через каких-нибудь полчаса переговоры были закончены,
старшаки двинулись к выходу, а за ними потянулись и все остальные. Космос чуть
отстал, свернув к столику, за которым сидела Лена. Он остановился напротив
девушки и с ледяным прищуром спросил:
– Так вот кем ты стала, кошка драная? Санька там с ума
сходит, а ты, тварь, с папиками ханку жрешь? Сколько они тебе платят, кошелка?
Лена, увидев Космоса, оторопела. А через секунду ее бросило
в краску, она опустила голову и, сжавшись, замерла. Зато ее спутники, наоборот,
повскакивали с мест, зашумели. Один из них схватил Космоса за грудки, к нему
тут же подскочил Пчела и несколько пацанов из люберецких. Назревала крупная
буча.
– Что за дела? – раздался сзади бас Сохатого. – Космос, что
шумишь? Тебе что, эта телка нужна?
– Мне? – презрительно скривил губы Космос. – Мне эта лярва
даром не нужна. Она кореша моего кинула, тварь! На этих вот козлов лысых
променяла! Кореш в армии парится, а она…
– Слыхали, пацаны? – повернулся Сохатый к люберецким и к
мужикам за столиком. – Никому ваша телка не нужна, так что – нема базара, лады?
– Погоди, а как же мы? – не унимался один из спутников Лены,
солидного вида мужчина. – Он нас козлами назвал!
– Ну все, хорош уже! – резко осадил его и бригадир
люберецких. Похоже, и для него тоже этот конфликт был совсем не желателен.
– Все, братва, замяли! Нема базара! – Сохатый сгреб Пчелу,
Космоса и поволок их к выходу.
Получив на улице пистон от Сохатого, друзья отправились
домой. Остаток дня они провели в своей беседке, решая за пивом нелегкую
альтернати-
ву – писать или не писать Белову об их встрече с Леной. С
одной стороны, им хотелось быть честными перед другом, а с другой стороны… С
другой стороны, было много чего. Так много, что в конце концов Пчела с Космосом
решили – пусть Саня их простит, но пока они ничего писать ему не будут.
