К мясокомбинату Белов опоздал – виной тому было затянувшееся
объяснение с матерью.
Саше пришлось потратить немало сил и времени, чтобы убедить
Татьяну Николаевну в том, что ему вполне по силам заработать недостающую сумму
самому.
Когда он, запыхавшись, прибежал к проходной, из кучки
толкавшихся там людей донесся насмешливый голос Космоса:
– А вот и наш бригадир!
Саша ничего не понимал: к нему, улыбаясь, направлялись трое
его друзей – Космос, Пчела и Фил.
– Ну, ты и жук! – смеясь, крутил головой Пчела. – Надыбал
непыльную работенку, и ни полслова! Прикинь, Кос, если бы не Фил – пролетели бы
мимо такой халявы!
Белов взглянул на Фила, тот только смущенно пожал плечами –
так, мол, уж вышло…
Тут от проходной раздался зычный женский голос:
– Кто на ночную разгрузку – оформляться!
Оформление оказалось до смешного простым – дородная
краснолицая тетка просто переписала на листок фамилии потенциальных грузчиков и
объединила их фигурными скобками в группы по четыре-пять человек. На каждую
такую группу приходилось по полвагона мороженого мяса, с которым предстояло
разобраться до семи утра. Покончив с формальностями, добровольцев повели к
цеху.
У разгрузочной платформы стояло три серебристых
рефрижераторных вагона. От самой многочисленной группки грузчиков (они
записались на целый вагон) отделился пронырливого вида мужичок и, приобняв
учетчицу за необъятную талию, проворковал ей:
– Михайловна, прелесть моя, наш, как обычно, средний,
ладушки?
Тетка, не без кокетства отпихнув его локтем, рассмеялась:
– Так уж и быть – как постоянным клиентам…
Когда все поднялись на платформу, оказалось, что средний
вагон стоит прямо напротив входа в цех. Получалось, ветераны ночных
разгрузочных работ сходу получили существенное преимущество – таскать мясо им
было гораздо ближе, чем остальным.
Из цеха вышел строгого вида сухощавый дядечка, учетчица
передала ему списки, он открыл вагоны и распределил между ними бригады. Дело
оставалось за малым
– натянуть дурнопах-нущие, заскорузлые спецовки, такие же
жуткие рукавицы, разобрать тележки для перевозки мяса и можно было начинать.
Мясо в вагонах оказалось не в тутах, а в прессованных
брикетах – плоских цилиндрических «таблетках» килограммов в тридцать веса. Это
было первой неожиданностью. Второй, куда более неприятной неожиданностью стало
его количество. Огромный, как дом, рефрижератор был забит этими самыми
«таблетками» до самого потолка. Мяса было так много, что в то, что за одну ночь
всю эту гору можно перетаскать в цех, верилось с трудом.
Пчела, едва увидев сплошную стену мороженого мяса, быстро
переглянулся с мгновенно помрачневшим Космосом и озадаченно присвистнул:
– Да-а-а… Веселенькая нам предстоит ночка!
Саша, насупясь, молчал. Вообще-то ни Пчелу, ни Космоса он
сюда не приглашал, но инициатором всей этой авантюры был он, а значит именно
ему и адресовался невысказанный упрек Пчелы.
За Белова ответил немногословный Фил.
– Да ладно вам! – добродушно улыбнулся он. – Глаза боятся, а
руки делают! Разбиваемся на пары – я с Пчелой, Кос с Саней, – берем по тележке,
и вперед!
Фила, как ни странно, охотно послушались все, и работа
закипела. Ребята набивали «таблетками» тележку, катили ее по платформе, а потом
и по длинному пологому пандусу в цех, перегружали мясо в огромные бадьи из
нержавейки и снова торопились к вагону. Работали они весело, с азартом, и их
половина вагона освобождалась от мяса заметно быстрей, чем у их соседей.
Спустя час Космос опустился прямо на асфальт платформы и
бессильно выдохнул:
– Все, перекур…
Вслед за ним, доставая сигареты, присели Пчела и Белый. Фил
сначала осмотрел хозяйским взглядом разгруженную часть вагона и только после
этого присоединился к друзьям.
– Ну, как? – доставая трясущимися пальцами сигарету, спросил
его Саша.
– Если такой темп удержим – часам к пяти закончим…
Никто не произнес ни слова, но всем четверым было ясно –
работать с такой бешеной скоростью еще шесть часов невозможно. Космос
растерянно посмотрел на друзей. В его взгляде отчетливо читался вопрос: может,
пока не поздно, плюнуть на это дело? Но в ответ все помалкивали, опуская или
отводя в сторону глаза. Признаваться в своей слабости не хотел никто. Молчание
прервал Белов.
– Значит так, пацаны, – спокойно и рассудительно сказал он.
– Во-первых, завязывайте бегать. Сил на это тратиться куча, а выигрыш
ерундовый. Во-вторых, тележку надо таскать не парой, а один спереди, другой
сзади – так легче будет. Верно, Фил?
– Ну да, – охотно согласился Валерка и добавил. – А вы
заметили: там в цеху есть еще бункеры – слева, за какой-то хреновиной. Можно
туда возить – ближе…
Они докурили и вновь принялись за работу. Теперь первый
жеребячий восторг сменился расчетливым размеренным ритмом, позволявшим
экономить и правильно распределять силы. В результате к следующему перекуру они
уже не дышали как загнанные кони и не валились на асфальт один за другим.
Рефрижератор мало-помалу пустел – это было здорово. Но и
силы ребят тоже постепенно таяли. И никто из друзей не знал, что закончится
быстрее – осточертевшие мясные «таблетки» в их половине вагона или их далеко не
беспредельные силы. Уже начало светать, а им еще оставалось примерно пятая
часть от их половины вагона. Глаза ребят потухли, перекуры становились все
чаще, а Пчелу с Космосом уже пошатывало от усталости.
– Пацаны, айда перекусим… – предложил Саша.
В цеху, на длинном металлическом столе, были разложены
образцы едва ли не всей продукции мясокомбината – от сверхдефицитной буженины
до обычной «докторской» по два двадцать. Есть ее можно было сколько влезет, не разрешалось
только ничего уносить с собой. Рядом с яствами лежала разделочная доска и
длинный, источенный до узости скальпеля, нож.
Фил отрезал ломоть буженины в палец толщиной и, откусив
сразу половину, принялся с отстраненно-задум-чивым видом жевать мясо. Следующим
ножик взял Саша.
Отрезал себе ветчины попостнее и протянул нож Космосу.
– На хер! – мрачно качнул головой тот. – Я эту гадость
видеть не могу…
Белов протянул нож Пчеле. Тот, устроившись на корточках у
ножки стола, только молча фыркнул.
