Итак, программа меняется. Надо, чтобы к ним присоединились Карла и Леа. В любом случае в Сиэтле ему делать нечего. Шоферу он назвал адрес психиатрической клиники, в которой содержался Томми.
Натан все больше и больше осложнял свое положение. Неопытная вдова, девочка двенадцати лет, шестилетняя девочка и шестнадцатилетний аутист. Да, балласт надо сбросить, иначе ему ничего не удастся сделать. Нужно найти кого-то, кому он доверяет и кто сможет последить за детьми. Сью Боуман недостаточно прочна для этого. Натан взглянул на Джесси, которая закрепляла подголовник перед собой на переднем сиденье. И вдруг он вспомнил, по какой причине он прилетел в Сан-Хосе. Он пощупал куклу. Она была набита тряпками. Он сдавил ей живот под вопросительным взглядом хозяйки куклы и долго ощупывал ее пальцами, не обнаружив ничего похожего на кассету.
67
Судебно-медицинский эксперт с засученными рукавами и руками, шарящими в животе наполовину вскрытого трупа, взглянул на агента Нутак, вошедшую в прозекторскую.
– Доктор, я пришла за результатом.
Кейт пожалела, что не позавтракала. Тошнотворный вид внутренностей заставил ее ретироваться.
– Я жду вас за дверью.
Доктор Барнз положил кишки, которые он собирался исследовать, и двинулся за федеральным агентом в холл. Он занимался очередным трупом, найденным в пригороде Фэрбэнкса. Еще один подопытный Гровена и Флетчера.
– Все то же. Напичкан гормонами. Эндокринные железы гипертрофированы. Акромегалия лица вызвана гиперфункционированием гипофиза. Опухоли на уровне надпочечников являются следствием чрезмерного выделения адреналина, сопровождающегося повышением давления…
– Избавьте меня от вашей гипертерминологии. Скажите конкретно, были ли все они убиты, прежде чем их реанимировали?
Доктор потер подбородок рукой в слизи. Он должен был выражаться ясно, чтобы не раздражать зануду, которая каждый день пристает к нему, требуя сказать то, что он чуял, но не смел высказать, боясь, что его сочтут чудаком, а то и еретиком.
– Во всяком случае, доказательств противоположного нет.
Кейт толкнула его к дверям прозекторской. Створки распахнулись. Пользуясь тем, что Барнз потерял равновесие, Кейт пригвоздила его к стулу.
– Я не выйду отсюда, пока вы мне не выскажете свое мнение. Я не прошу, чтобы вы это сделали в письменном виде, что могло бы дискредитировать вас перед врачебным сообществом. Просто скажите: произнесенное слово быстро улетучится и не выйдет за пределы этой комнаты. Может ли современная медицина воскресить некоторых мертвецов? Да или нет?
– Нет. Насколько я знаю, нет. Хотя техника реанимации все больше и больше совершенствуется.
– В проекте «Лазарь» присутствует слово «Лазарь», что означает «вернувшийся с того света», не так ли?
– Но там есть также слово «проект», а оно значит, что ничего еще не произошло.
– Разумеется.
– Проблема гораздо сложнее. Это как клонирование. Сегодня клонировать человека невозможно. Однако некоторые злонамеренные, но хорошо финансируемые люди проводят собственные исследования благодаря нестыковкам в законодательстве, а также адептам, предоставляющим себя в распоряжение гуру.
– Я говорю с вами не о клонировании, а о воскрешении.
– Методы разные, но цель остается той же: достичь вечной жизни.
– Тогда поговорим о методе.
– Гровен и Флетчер обладали огромными научными познаниями, полученными в процессе работ с клетками штаммов бактерий, работ, которые, кстати сказать, принесли им Нобелевскую премию. В то же время они получали соответствующие финансовые средства, что позволяло им щедро платить подопытным добровольцам и проводить свои исследования. Они оживили мертвую мышь. Почему не человека?
– Воскрешение кого-то предполагает, что он должен быть мертвым, не так ли? Значит, шестеро добровольцев перед воскрешением были умерщвлены. Или я ошибаюсь?
– Ничего не доказывает, что…
Под взглядом черных глаз Нутак он остановился и изменил свой ответ:
– Во всяком случае, такое предположение объяснило бы их состояние.
– О дьявол, мы с вами на грани бреда!
– Вы вынудили меня это сказать…
– Да заткнитесь вы! Выходит, Гровен и Флетчер благодаря технике, которую они отработали, могли бы оживить Шомона, чье тело сохранилось во льду. Почему же тогда он был не обезображен, как другие подопытные?
– Возможно, потому что он умер раньше… Вторичные последствия не успели проявиться. Тем не менее он начал распухать.
– А можно ли считать, что Шомон пробыл год в состоянии клинической смерти и все это время находился в пресловутом туннеле, описанном теми, кто коснулся смерти. Ну, вы знаете, со светом в конце, левитацией и всем таким прочим.
– Научными исследованиями установлено, что туннель, о котором вы говорите, не более чем галлюцинация. В тот момент, когда человек умирает, все его внутренние ресурсы, нейромедиаторы высвобождаются, создавая смертельную наркотическую дозу, и как следствие, видение туннеля и света. Это абсолютно субъективно. Вспышка, наркотическая мегагаллюцинация… Представьте себе, будто вы приняли большую дозу ЛСД. Но длится это мгновение, это удар по мячу, а не целый футбольный сезон. Как только глютамат проникнет в мозг, наступает конец.
– Спасибо, доктор Барнз, можете вернуться к себе в вивисекторскую.
– Я ничего не говорил вам насчет воскрешения, ясно?
– Не беспокойтесь, я тоже не хотела бы прослыть фантазеркой.
68
Такси ехало к клинике Монтклэр, находившейся на юге Сан-Франциско. Натан позвонил Карле из телефонной кабинки. Они договорились, что она с Леа сядет на первый рейс, вылетающий в Сан-Франциско. Он будет ждать их в аэропорту. Джесси рядом с ним, вопреки его надеждам, не заснула.
– Пенни проглотила очень опасную штуку, я должен ее оперировать, – сказал он.
– Еще чего! Пенни ничего не ест. Внутри у нее только тряпки.
– Ты можешь дать мне ее на время?
– Нет.
– Что забыл принести тебе Санта-Клаус?
– Санта-Клаус не существует.
– А какой подарок ты хотела бы получить?
– Ну-у… большие качели. Томми поднял бы меня до неба!
– Хорошо. Я спорю с тобой на большие качели, что в животе твоей куклы что-то есть.
– Как это? Я не понимаю.
– Если я ничего там не найду, то куплю тебе большие качели.
– А если там что-то есть? Что я тогда должна дать?
– Я оставлю у себя то, что найду.
Она протянула ему куклу:
– О'кей! По рукам!
