За последние годы он до такой степени впитал в себя правила воинских искусств, что теперь как будто не ведал о них. Он превзошел тактику, обязательную для Пути воина, чтобы достичь внутренней прозрачности. То есть пустоты. Так он избавился от своей темной половины.
В пустоте не существует зла.
Аскетизм искупления очистил его. Однако, вновь начав работать на Максвелла, он завязывал новые узлы на нити своей жизни, нити, разглаживанию которой он посвятил три года.
Пустота опять начинала заполняться.
Натан слез с операционного стола. И едва его ноги коснулись пола, он вспомнил, что его ждут на третьем этаже.
7
Полицейский, стоящий на посту у двери, пропустил его в прозекторскую. Четверо повернулись к вошедшему. Кроме Максвелла и начальника полиции в помещении находились какой-то здоровенный верзила и эскимоска. Верзила представился, извинившись, что чихает и брызгает слюной, отчего ему приходилось прикрывать рот левой рукой. Его звали Дерек Уэйнтрауб, он руководил федеральным агентством в Анкоридже и сейчас боролся с сильнейшей простудой.
– Агент Кейт Нутак.
Эскимоска протянула руку и обезоруживающе улыбнулась. Лет тридцать, глаза черней, чем сатанистская месса, лицо гладкое, медного цвета, как донышко кастрюли.
Натан уловил в прозекторской какое-то тягостное чувство дискомфорта. Поначалу он решил, что источник его – малоприятная картина того, что лежит на столе судебно-медицинского эксперта: вскрытое тело мужчины лет сорока, причем у него недоставало половины грудной клетки. Уши, ноги и руки у него были черные как уголь. Впрочем, у тех, кто не первый день в полиции, нет оснований падать в обморок. Натан сообразил, что четверка представителей закона ошеломлена результатами вскрытия, которые им представил патологоанатом. Причиной смерти пятой жертвы бойни в Фэрбэнксе был мороз.
И смерть произошла год назад.
8
Через несколько минут после выхода из Мемориального госпиталя Натан Лав катил в «тойоте» Кейт Нутак к ней в агентство. Максвелл летел в широты с более мягким климатом, Уэйнтрауб – в Анкоридж лечить свой бронхит, начальник полиции Скотт Малланд отправился гоняться за оленями.
Кабинет Нутак являл взору полнейший хаос бумаг, но здесь было натоплено и поили горячим кофе. В воздухе ощущался легкий аромат лесных фиалок. Из декоративных украшений здесь была лишь эскимосская деревянная маска, висящая на стене между картой Аляски и битком набитыми стеллажами. Эскимоска, поступившая на службу в ФБР шесть лет назад, была прикомандирована к филиалу анкориджского федерального агентства в Фэрбэнксе и одна закрывала собой квоту на женщин и представителей расовых меньшинств, столь важную для имиджа ФБР. Кроме того, так как она говорила на языке инупи, то была способна получить больше информации, чем ее шеф Дерек Уэйнтрауб, переброшенный в штат Аляска с соответствующим повышением оклада, который съедал половину бюджета ФБР в этом штате. Агенту Кейт Нутак ассистировали незримый инук и безмолвный стажер. На нее свалились одновременно два дела, и она надеялась, раскрыв их, продвинуться по службе.
Первое было связано с какими-то странными вторжениями в дома в окрестностях Фэрбэнкса. Показания свидетелей были красочными, но несуразными. Работник бензозаправки говорил про йети, меж тем как священник опознал во вторгшемся Вельзевула.
Второе – бойня в лаборатории госпиталя. Привлечение к расследованию Натана Лава свидетельствовало о важности дела, но грозило в случае успеха уменьшить заслуги Нутак.
Она сняла анорак, явив тренированное тело, облаченное в обтягивающий пуловер и вытертые джинсы, поставила на стол пластиковый стаканчик с кофе, над которым поднимался пар, и шлепнулась в продавленное кресло. «Канцелярская душа», – подумал Лав. Ему она предложила виски. Он признался, что надеялся на кофе.
– Не хотите виски? Даже с аляскинским льдом? Это самый чистый и самый плотный лед на свете! Он образовался в ледниках тысячи лет назад, когда не было и речи ни о каких загрязнениях. От него виски становится в сто раз лучше. И долго будет оставаться холодным.
Ему не понравился наигранный патриотизм собеседницы, тем паче что в тоне ее проскальзывали нотки иронии и самоуверенности.
– Сожалею, но я не употребляю спиртное.
– Вы хотите уверить меня, что не являетесь типичным американцем, вскормленным на ячменном зерне?
– Поэтому меня и привлекают к работе.
– По причине того, что вы трезвенник?
– Нет, по причине моей нетипичности.
– А меня вы за кого держите?
– Простите?
– Кто я для вас? Ассистентка, партнер, помощница, источник информации?
– А вы какую роль отводите себе?
– Руководителя расследования. Когда я забрала досье, Максвелл уже перерыл гостиничный номер в Фэрбэнксе, в котором жил Боуман. Ничего, что могло бы пролить свет, не было обнаружено, но я предпочла бы сама проделать эту работу.
Она старательно, кропотливо собирала материал, не подозревая, что Натан опередил ее на несколько шагов. Он знал уже куда больше. Женщина с сильным характером, достаточно рациональная, чтобы продвигаться по службе, она хотела заставить начальство забыть про цвет ее кожи, разрез глаз и расположение хромосом, явно надеясь однажды занять место Уэйнтрауба в Анкоридже. А пока ей было необходимо постоянно напоминать о себе и добиваться результатов лучших, нежели у ее бледнолицых коллег с яйцами.
– Клайд Боуман был занят только своими делами, – сообщила она. – Он посетил меня три недели назад и воспользовался моими данными. Он вел следствие об исчезновении детей Броуденов, по его предположению, оно могло быть связано с загадочными нападениями в округе Фэрбэнкс. Предполагалось, что мы будем обмениваться информацией. На самом деле ничего такого не было. Как только у Боумана отпала необходимость во мне, его и след простыл. Так что и речи быть не может о том, что вы замените его.
– Какого рода информация его интересовала?
– Адреса и фамилии. Местные пункты сдачи крови, Армия спасения, список персонала госпиталя, данные моих осведомителей.
– Можете быть спокойны, я буду держаться в тени. Мои функции чисто консультативные. Руководить расследованием будете вы.
Она наконец пригласила Натана сесть – по другую сторону горы картонных папок, разбухших от содержащихся в них бумаг. То была стена, не позволяющая отношениям перейти за грань чисто рабочих. А все, что касалось ее работы, Кейт хорошо умела защищать.
Она сообщила, кем был таинственный пятый убитый. Труп, чье сердце было пронзено пятью пулями девятимиллиметрового калибра. Чуть больше года назад французский ученый Этьен Шомон был доставлен за Северный полярный круг без всяких средств сообщения. Цель: проверить сопротивляемость человеческого тела и мозга холоду и одиночеству. Предполагалось, что эксперимент этот поможет участникам будущих экспедиций в космос, в частности, на Марс. Спустя три месяца, 24 декабря прошлого года, самолет, который должен был забрать его, вернулся пустым. Француз покинул лагерь. Погода осложняла поиски. Через три недели те, кого еще интересовала судьба ученого, вынуждены были смириться с его гибелью.
