Глава 11
Белов проснулся от стука. С пронзительным скрипом отворилась
дверь в бытовку, и на пороге появился мужик лет сорока с заросшей щетиной
одутловатой физиономией, в черной вязаной шапке-петушке. Он вопросительно
посмотрел на Лену.
– Можно к вам? – поинтересовался гость.
– Федя? Заходи! – пригласила Лена. Федя вошел и остановился.
Было видно, что он стесняется.
– Ну что в дверях замер? Располагайся, сейчас чай пить
будем.
Но Федя продолжал неуклюже топтаться на месте. Наконец он
стянул с головы шапку и проговорил.
– Я это… Ребята, в смысле, просили узнать. Как, значит,
больной. Ну, я вот, значит…
Белов с трудом приподнялся на локте. Лена поняла, что он
хочет сесть, и помогла ему изменить положение, подложив под спину подушку.
– Так это ты меня спас? – спросил он гостя.
– Выходит, я, – признался Федя. – Только мне еще Витек со
Степанычем помогали. Один бы я вас в жизни не выволок.
– А почему на вы? – удивился Александр. Федя сделал хитрое
лицо и стянул шапку с головы, как перед барином.
– Ну как же, вы же депутат, и все такое. Белов рассмеялся.
Смех перешел в хриплый кашель, и некоторое время он не мог говорить. Наконец он
собрался силами и произнес:
– Извини. Это ты на плакате морду увидел? Рассмешил ты меня.
Ну какой же я депутат? Похож я на него, мне многие это говорили. Только не я
это. Сам посуди, с какой бы стати депутат на свалке оказался? Вот то-то и оно.
Так что давай на ты. Расскажи лучше, откуда это меня выволакивать пришлось, да
еще втроем?
Лена поставила перед Федей и Сашей стаканы с чаем. С тех
пор, как в поселке появился Белов, она сильно изменилась в лучшую сторону:
совершенно перестала пить, стала опрятней одеваться и даже пользоваться
косметикой. За Сашей она ухаживала просто самоотверженно.
Чай был на редкость крепким и душистым. Она перехватила
благодарный и вместе с тем удивленный взгляд Белова.
– А что ты хочешь? Тут свалка, все есть, как в Греции.
Может, где немного просрочено, так ведь сегодня и в магазине такое купить
можно. А тут все бесплатно. Как при коммунизме.
Федя осторожно, чтобы не обжечься, обернул стакан газетой и
сделал маленький глоток. Отпил с причмокиванием, громко и вкусно. Белову тоже
захотелось чаю, но сил протянуть руку и взять стакан не было. Просить же Лену
он постеснялся: стыдно было своей слабости, да и перебивать Федю не хотелось.
А тот принялся рассказывать, как увидел черный
"Мерседес", как молодцы с разноцветными головами, в черных костюмах,
выволокли из багажника черный пластиковый мешок, как друзья помогли Феде
вытащить его чуть ли не из огня и отвезти к доктору. Наконец Федя закончил свой
рассказ.
Белов задумался. Сказать по правде, это мало что объясняло.
Как все-таки он попал на свалку? Кто в него стрелял? И почему не добили? Неужто
действовали любители? Слишком много вопросов, и вряд ли этот помятый тип,
похожий на опустившегося интеллигента, сможет на них дать ответ.
– Говоришь, мешок денег думал найти? – спросил он. – Не
расстраивайся. Может случиться, что нашел ты гораздо больше. А может так выйти,
что принесли вы в поселок бомбу замедленного действия. Я тебя знаешь о чем
попрошу? Не говори никому, что вы меня тут подобрали. И друзьям передай. И про
то, что я на депутата похож, тоже никому не говори.
Федя вдруг оживился: в голову ему пришла блестящая мысль.
– Слушай, – он даже схватил Сашу за руку, слава богу, не
раненую, – может, тебя того, в мешке-то привезли из-за этого самого?
– Из-за чего "этого самого"? – не понял Александр.
– Ну, из-за сходства с Беловым. Может, это типа
"Железная маска"?
Федя, похоже, сам ошалел от своего открытия. Саша решил его
не разочаровывать.
– Федь, давай замнем. И никому… Не распространяйся. Хоп?
– Хоп, нет проблем!
По глазам Феди можно было догадаться, что он недолго
сохранит в себе эту тайну. Но даже такой вариант был сейчас для Александра
наиболее безопасным.
– Ты больше не видел здесь этих на "мерине"? А то
они ведь могут вернуться и проверить, что со мной?- спросил Саша.
Федя пожал плечами.
– Нет, чего им возвращаться? А даже если и вернутся, все
равно ничего не найдут. То место подчистую выгорело. Они же тебя не зря туда
кинули, где огонек пожарче.
За стеной бытовки раздался шум, пьяные крики и звуки ударов.
Похоже было, что несколько человек лупят друг друга по открытым частям тела.
Лена встала, поправила на Саше одеяло и вышла на улицу. Мужчины остались
вдвоем.
– Ты расскажи, чем вы тут занимаетесь? – попросил аборигена
свалки Белов. – Бомжуете?
Федя обиженно поджал губы.
– Извиняй, начальник. Я не бомж, я – БИЧ. Бывший
интеллигентный человек. Таким меня прошу любить и жаловать. А не будете жаловать,
тоже не обижусь. А занимаемся мы тут одним нужным делом. Живем мы тут.
– Выживаете? – переспросил Белов.
В отсутствие Лены он хотел побольше выяснить об обитателях
поселка. Ему не хотелось унизить ее каким-нибудь неловким или бестактным
вопросом.
– Почему выживаем? – снова немножко обиделся Федя. – Мы не
полярники и не Дума накануне переизбрания. Просто живем. Причем, не хуже
других. Но это, конечно, с субъективной точки зрения.
– А с объективной? – не отставал Белов. Федя насупился.
– Знаешь, парень, я тебе так скажу. Здесь на свалке все так
же устроено, как в той, большой жизни. Только тут ярлыков нету. Вот скажи,
бывало у тебя такое, чтобы ты человека считал за одно, а он оказался – совсем
наоборот?
Белов сразу вспомнил иуду-Макса. Он ничего не сказал Феде,
только кивнул. А тот продолжал.
– А все потому, что ты на нем ярлык прочитал, а глубже не
заглянул. На ярлыке написано: "Ботинки первый сорт", а на деле это
галоши рваные. А здесь перед тобой все без ярлыков, вроде как в бане. Хотя в
смысле гигиены, конечно, сравнение неудачное. Но вот привезли тебя в мешке,
извини, что напоминаю о неприятном. А рядом вывалили машину консервов без
бумажных этикеток. И хрен вас разберет – что ты такое и что там в этих банках.
Может, сгущенка, а может тушенка. Точно так и в человеке – пока не покопаешься,
не поймешь…
