Шмидт удивился: мол, почему нельзя? Это и есть нормальный
бизнес, когда есть, что делить. А когда делить нечего, это не бизнес.
– Но ведь они могут также взорвать и меня с Ванькой! –
возмутилась Ольга.
– Ну, это вряд ли… – Шмидт все разложил по полочкам: – Ты –
законная наследница Саши. Сначала они должны убить меня, потом попробуют
договориться с тобой по-хорошему. И только если и тут не получится, тебя
устранят. Но не раньше.
Ольга схватилась за голову.
– О чем я?! Несу какую-то чушь! Ты же ранен. Чем тебе
помочь? Может быть, перевязать? Тебе не туго, не болит?
Шмидт рассмеялся, встал и подошел к пей.
– Медицина обо мне уже позаботилась, меня даже хотели
оставить в больнице. Но это не повод госпитализации. Так что давай вместе
подумаем, что ты можешь для меня сделать? Может быть, на скрипке сыграешь?
– Давай в другой раз. Я сейчас не готова. – Ольга вздохнула:
как давно она не брала в руки скрипки! Просто стыдно перед собой.
Они стояли рядом, очень близко, недопустимо близко друг к
другу. Шмидт наклонился к ней, обнял и привлек к себе. Она не сопротивлялась.
Он легко поднял ее и, несмотря па раненое плечо, отнес на диван. Опустился
рядом. Так они лежали в темноте, не двигаясь и ничего не говоря друг другу.
Наконец Шмидт решился. Его рука потянулась к халату Ольги. Мягким рывком он
развязал пояс. Но тут же почувствовал, как на его руку легла ее сухая горячая
ладонь.
– Извини. Я действительно сейчас не готова. Шмидт убрал
руку.
– Я понимаю. Я тоже не в лучшей форме. Ну что же, ночь дана
человеку для сна.
– Я постелю тебе в кабинете, – Ольга поднялась и вышла из
комнаты…
Утром в кабинет, где спал Шмидт, заглянул Ванька. Увидел
человека, укрытого одеялом, разбросанную мужскую одежду и, самое главное,
плечевую кобуру с пистолетом, висевшую на спинке стула.
С радостным криком он выскочил в коридор, ворвался в спальню
Ольги.
– Ура! Папа приехал!
Ольга плохо спала, всю ночь ей снились кошмары. Она с трудом
раскрыла глаза и почувствовала, что голова у нее просто раскалывается на части.
– Нет, это Дмитрий Андреевич. Не шуми и не прыгай. Он ранен,
ему требуется покой и отдых, – сказала она, с трудом заставив себя сесть на
кровати.
Ванька сразу притих, повернулся и, как маленький старичок,
шаркая ногами, вышел из спальни. В последнее время Ольга стала замечать
перемены в характере и настроении сыне. Он по-прежнему с нетерпением ждал
возвращения отца. В детской на видном месте висел предвыборный плакат с
портретом Александра Белова. Но она видела, что Ванька все больше привязывается
к Дмитрию (она как-то незаметно для себя стала называть его в мыслях Митей).
Хорошо это или плохо, она старалась не думать. Также
старалась она не думать о судьбе Саши. Если он жив и не хочет появляться,
короче, бросил ее с сыном, это его дело. Он сам избрал свой путь. Она не
понимала, куда и почему он так внезапно исчез, но внутреннее чувство
подсказывало ей, что однажды он так же внезапно объявится…
Глава 27
Оля поднялась, приняла ванну и приготовила завтрак. Из
детской в кухню доносился радостный визг и звук ударов. Это Ванька молотил
привезенный Шмидтом боксерский мешок. Вскоре к звонкому детскому голоску
присоединился бас Шмидта. Ольга заглянула к ним. Шмидт придерживал мешок, а
Ванька налетал на тяжелый снаряд с яростью бойцового петуха и изо всех сил
лупил его руками и ногами. Бил он так, что Шмидт с трудом удерживал
содрогающийся мешок.
Ольга поспешила пресечь это безобразие.
– Эй, пора завтракать! И отстань от Дмитрия Андреевича. Ему
нужен отдых.
Шмидт внимательно посмотрел на нее.
– А что, ты права. Отдых мне действительно нужен. Не
съездить ли нам по такому случаю в лес?
– Ура! В лес! – заорал Ванька радостно. Ольга испуганно
взглянула на Шмидта.
– В лес? На охоту? Ни в коем случае.
– Почему? – удивился тот.
Ольга неожиданно закрыла лицо руками. Перед глазами у нее
предстала картина из прошлого – крошечный Ванька, стреляющий из отцовского
пистолета. И кровь. Кровь Фила, Тамары, Космоса и Пчелы. Она вздрогнула.
– Я ненавижу оружие, – призналась она. – И не хочу, чтобы
Ванька к нему привыкал. По крайней мере, с детства. Подрастет, пусть тогда сам
выбирает – пистолет или скрипку.
Шмидт подошел к ней и деликатно обнял ее за плечи.
– Не беспокойся, на охоту мы не поедем, обещаю тебе. Я сам
ненавижу стрелять в зверей. Считаю, что это подло.
– А в людей? – Ольга тут же пожалела о том, что спросила, по
делать было нечего. Она стояла и молча смотрела, как Дмитрий будет выходить из
неловкого положения.
Шмидт помолчал, чтобы точнее сформулировать ответ. Он
понимал, что Ольга вольно или невольно была в курсе дел Бригады, и знала о его
роли в них. Поэтому он ответил обтекаемо:
– В людей, по крайней мере, первым не стреляю. Стараюсь не стрелять.
Короче, не волнуйся, мы поедем на рыбалку. Рыбок, надеюсь, тебе не жалко?
Ольга мягко отвела его руку и с недоверием посмотрела в
глаза. Шмидт выдержал ее испытующий взгляд. Она вздохнула.
– Вообще-то рыбок тоже жалко, но раз вам так неймется…
Поедете без меня, я сегодня буду занята в "Фонде". Будьте осторожны.
– Не беспокойся, – успокоил ее Шмидт. – С нами поедет Арам.
Он возьмет своих парней из Карабаха. Надежные ребята, проверенные…
Выехали рыбаки на двух джипах. Машину Шмидта вел Толян. Он
же был и проводником. На другой следовал Арам с бойцами. Они ехали довольно
долго, пока не выбрались на берег большого озера. Его противоположный берег
терялся вдали, склоны соседних холмов густо поросли лесом. Место выглядело па
редкость живописным и пустынным.
– Чужие сюда не ездят, а свои по домам сидят и водку пьют, –
объяснил Толян причину отсутствия людей.
Они разбили две палатки на зеленой лужайке, отделенной от
береговой линии густыми кустами. Ваньке доверили забивать колья обушком
маленького топора, чем он страшно возгордился. Когда взрослые начали разжигать
огонь, мальчик скакал вокруг, как папуас. Еще бы – настоящий лагерь, настоящий
костер!
Арам лично взялся за приготовление шашлыка. Уж он-то знал в
этом толк!
