Незнакомец, похожий на кабана, протянул страдальцу банку
джина с тоником. Юрий хотел было гордо отказаться, но банка была такой
запотевшей, такой холодной на вид, что он не устоял. Открыл дрожащей рукой и
выхлебал все одним глотком. Стало значительно легче. Юрий потряс головой. Она
уже болела не так сильно, как до этого.
– Ну и что тебе надо? – спросил он.
– Я от Виктора Петровича, – повторил, как пароль,
незнакомец. – Говоря, он по-прежнему не сводил глаз с квартиры Невзглядова. –
Ты достал то, что обещал по Белову?
Кабан говорил наугад, но угадывал верно.
– А как же Литвиненко? – переспросил Юрий. – Задание я
получал от него.
– А деньги будешь получать от меня, – объяснил ситуацию
Кабан. – Поэтому все, что нарыл, отдашь мне. Кстати, товар с тобой?
– За дурака меня держишь? – обиделся Юрий. – Все материалы в
падежном месте.
Кабан разочарованно выругался.
– Я тебя где-то видел, – стал вспоминать Юрий.
– Мы с тобой чуть не столкнулись недавно, когда ты выходил
от Славки-каскадера из "Колоска", – напомнил Кабан. И соврал без
зазрения совести: – Зорин посылал меня, чтобы я тебя подстраховал. Если нет
вопросов, гони, что у тебя есть.
Но с точки зрения Юры оставался еще один вопрос – главный!
– А как насчет денег? – поинтересовался он. – Сумма прежняя?
Кабан понятия не имел, о какой сумме телерепортер
договаривался с Литвиненко. Однако и тут сумел выкрутиться.
– Помножь на полтора. За скорость. Виктор Петрович, – тут
Кабан, что с ним бывало нечасто, проявил эрудицию, – как герцог Ришелье, денег
на дело не жалеет. Видел такое кино, про мушкетеров? Так вот, жду тебя через
два часа со всеми материалами. Времени хватит? – Он назвал журналисту место
встречи и уехал, не попрощавшись.
В голове у Юры бешено закрутились цифры несусветного
гонорара. Соблазн был слишком велик, и Юрий резво бросился домой. Хотя кассета
с рассказом каскадера Славы была при нем, а других материалов не существовало в
природе. Но он полагал, что и за то, что, у него есть, ему причитается
кругленькая сумма. А ведь запись можно размножить! Судя по всему, она будет
пользоваться спросом.
Дома он обнаружил, что в квартире побывал кто-то чужой. Об этом
однозначно говорили следы торопливого обыска. Кто это мог быть?
Юрий взял телефонную трубку. Он в любом случае собирался
позвонить Литвиненко и проверить информацию незнакомца, у которого даже имя
забыл спросить… Но, уже набрав номер, Юрий вдруг подумал: а что, если в
квартире был как раз Литвиненко? Вдруг он сам хочет доставить шефу ценную
информацию и получить солидную премию? Юра медленно положил трубку на телефон…
Спустя два часа Невзглядов прогуливался с маленькой сумкой в
назначенном месте кольцевой автомобильной дороги, опоясывавшей столицу.
Знакомую машину он увидел издалека. Кабан лихо припарковался в шаге от него и
приоткрыл правую переднюю дверь. После демонстративно выключил двигатель и
вынул ключ из замка зажигания.
– Садись. Не бойся, с собой тебя не увезу. Юрий уселся на
переднее сиденье рядом с Кабаном. Дверь он предусмотрительно оставил открытой.
Теперь следовало изложить суть своих достижений. Темнить и заигрывать с Зориным
репортер не собирался.
– Вот кассета. Здесь записан… – он взахлеб принялся излагать
суть своих достижений…
Больше всего он сейчас боялся, что заказчик сочтет
информацию несущественной и откажется заплатить условленную сумму. И не успел
удивиться, ощутив болезненный укол в шею за ухом. Кто-то, прятавшийся на заднем
сиденье, воспользовался его невнимательностью, чтобы ввести ему лошадиную дозу
какого то препарата. В ту же секунду он почувствовал, что проваливается в
глубокий колодец…
Глава 32
Такого свалка и выросший возле нее поселок бездомных не
видели за все время своего существования. Колонна дорогущих машин, главным
образом глянцево-черных "мерседесов", рискуя сесть на брюхо в
глубокой колее или проколоть шины, медленно продвигалась в направлении
замороженной стройки.
Не доезжая до снятых с колес вагончиков-бытовок, колонна
остановилась, и из машин стали вылезать солидные, хорошо одетые люди. От мира
нечистых их тут же отделила цепочка крепких парней в черной униформе с желтыми
буквами на спине.
На стройку приезжие не пошли. Неспешной походкой они
направились к вершине пологого холма. К той самой, где в последнее время любил
поразмышлять о жизни Александр Белов.
Правда, сейчас он отсутствовал – был на работе, колесил со
Степанычем по объектам нелегального пищеторга. По этой причине ни Шмидт, ни
Ольга его не увидели. К тому времени, когда они добрались до вершины, туда уже
были доставлены легкие переносные столы и кресла. Тут же был организован
фуршет. Чеченцы держались отдельной группой.
Шмидт, стоявший с рядом с немцами, ни слова ни говоря, обвел
горизонт широким жестом. Оба немца смотрели в даль не просто с любопытством, а
с жадным интересом. Это был поистине апокалиптический пейзаж. Хорошо, что ветер
дул в противоположную сторону. Над гигантскими, застывшими, как на картине
Айвазовского, валами мусора с криками носились чайки и вороны. Это дымящееся
море отходов в Европе было бы воспринято как экологическая катастрофа, но
здесь, судя по лицам сопровождающих, это никого не волновало. Шмидт был спокоен
и обстоятелен, его уверенность, как и немецкая фамилия, производили хорошее
впечатление. Сейчас он словно лекцию читал.
– Вот наш фронт работ. Как видите, фундаменты на месте,
коммуникации подведены, есть электричество. Жилье для строителей позволит
работать вахтовым методом, сутки напролет. Строительство можно возобновить в
любой момент. Свалку ликвидируем.
Райнеке и Шнапскопф переглянулись и обменялись между собой
репликами на немецком.
– Мы удовлетворены, – заявил наконец Райнеке уже по-русски,
но сильным акцентом. – Если только вы не показываете нам другую стройку. Как
это у вас говорят: деревню Потемкина?
Шмидт и Ольга рассмеялись: немцы-то ученые. Тариэл тоже
присоединился к смеху, хотя и не понял, в чем смысл сказанного.
– Нет, это не потемкинская деревня, – уверенно заявил Шмидт.
– Это наш с вами будущий нефтяной гигант, который будет приносить баснословную
прибыль.
При этих словах Шмидта Тариэл уничтожающе посмотрел на
державшихся в стороне чеченцев. Те сделали вид, что ничего не заметили.
