Видя его состояние, хозяин "копейки" не посмел ему
перечить и протянул брелок с ключами. Белов прыгнул на сиденье водителя,
запустил двигатель. Степаныч и Витек в растерянности застыли столбами возле
дороги. Но Федя успел подбежать к задней двери, открыть ее и уже на ходу
заскочить внутрь машины.
Развернувшись, Белов дал газу и через секунду скрылся из
глаз опешивших наблюдателей за шлейфом поднятой пыли.
Часть 3
Назад, в будущее
Глава 33
Шмидт не сразу понял, куда они приехали, и молча
рассматривал опустевший с наступлением осени дачный поселок, обшарпанные
домики, когда-то, должно быть, выглядевшие более чем прилично. Но времена эти
прошли давным-давно. Возле одного из них Ольга попросила остановиться. Они
вышли из машины, и Ольга подвела его к калитке.
– Это мой дом, – сказала она. – Я здесь выросла. Зайдем?
Шмидт пожал плечами и следом за Ольгой прошел на участок.
Они поднялись по скрипучим ступенькам крыльца. Ключ оказался под наличником
веранды. Ольга стала открывать замок, но тот не поддавался. Чтобы не мешать ей,
Шмидт отошел в сторону, поколупал ногтем отслоившуюся старую краску и вздохнул.
– Зря ты меня сюда привезла. Это твое прошлое, и встречаться
с ним нужно с глазу на глаз. Без посторонних.
Ольга, наконец, справилась с замком и открыла дверь.
– Ты уже не посторонний, – сказала она. – Проходи.
Из дома пахнуло сыростью и холодом. Чувствовалось, что здесь
давно никто не живет. Они вошли внутрь. Шмидт, сориентировавшись в расположении
помещении, подошел к печке, открыл чугунную дверцу и обнаружил за ней в топке
бог знает с каких пор оставленную кладку березовых поленьев. Пока он пытался с
помощью зажигалки и старых газет растопить печь, Ольга прошлась по комнатам.
Она осторожно ступала по скрипучему полу, словно боялась
спугнуть витавшие в доме призраки. Все здесь было до боли родным и знакомым. Но
Ольгу не оставляло чувство, что на все это она смотрит из какого-то Зазеркалья,
как па экспонаты сквозь стекло витрины в музее. Словно между ней и тем, что
было, пролегла пропасть в несколько веков. Что было, то прошло. Но ведь жизнь
продолжается!
Она услышала шаги – это Шмидт, справившись, наконец, с
печкой, подошел к ней, замер, не зная, что сказать. Ольга шагнула к нему и закинула
руки ему па шею…
Белов остановил "копейку" возле поселка и вылез из
нее.
– Оставайся в машине, – бросил он Феде. – Если ее угонят,
Степаныч этого не переживет.
Задами он добрался до знакомого дома Царевых, в котором жил
когда-то. Двухэтажный дом по-прежнему пустовал и, кажется, окончательно пришел
в запустение. На дверях висел ржавый навесной замок. Открыть его было
невозможно, поскольку ржавчина намертво заварила замочную скважину. Пришлось
обойти дом сзади и разбить одно из окон…
Он прошел в кабинет по захламленным комнатам. "История
Рима" нашлась на книжной полке. Телескоп тоже оказался на месте. Прибор
был мощный, снабженный оборачивающей системой. Белов подошел к окну. Перед
домом Ольги стоял "мерседес". Когда-то это были его дом и его
"мерседес". Но он сам вычеркнул себя из той жизни. А ведь у него
остался сын, Ванька. На всех остальных Белову было наплевать, даже на себя
самого. Но сын… Его будущее было Александру далеко не безразличным. И ради него
он готов был на многое.
Белов стоял и смотрел на окна дома, где сейчас находились
Ольга и Шмидт. Окно ее комнаты было как на ладони. Белов заставлял себя не
смотреть на него. Ему казалось унизительным подглядывать за собственной женой.
Но все же не удержался, перенес телескоп к окну, сдул пыль с объектива и
окуляра, покрутил настройку резкости.
Увиденное заставило его вздрогнуть. Ольга и Шмидт – в
постели. Шмидт в бешенном ритме двигает бедрами, словно пытаясь невидимым
членом распороть Ольгу посередине снизу доверху. Вот Она повернула голову к
окну, и по лицу жены Саша понял, что она переживает бешеный оргазм. Телескоп
приблизил любовников настолько, что, казалось, протяни руку и коснешься
разгоряченных тел.
Белов не знал, что это был первый случай близости между его
женой и Шмидтом. У него сразу же сложилось впечатление, что их любовная связь
длится уже давно. А где гарантия, что выстрел, сделанный в Белова по приказу
Шмидта, не есть результат его сговора с Ольгой?
Решение пришло само собой: долой все благостные мысли,
хватит с него этих толстовских штучек! Надо спасать сына, надо наказать
предателей!
Неожиданно у него пред глазами всплыло изуродованное лицо
Лены. Она смотрела на него с укором, будто говорила: "Саша, сколько же
можно, остановись…"
Неужели история повторяется? И снова он начнет мстить, и
снова польется кровь и правых и виноватых, иначе ведь на войне не бывает!
Саша в сердцах толкнул телескоп так, что тот отлетел в угол.
Нет, мстить надо иначе. Вопрос – как? Ладно, потом видно будет…
В окно он больше не смотрел. В несвойственной ему апатии он
сел в пыльное кресло и просидел без движения с закрытыми глазами около
получаса, пока в соседнем доме не хлопнула дверь.
Белов встал, выбрался из дома и тем же путем, каким пришел,
задами огородов направился к оставленной возле дороги "копейке".
Выйди он на дорогу минутой позже, у него были бы все шансы попасть под
сверкающий лаком и хромом "мерседес", на бешенной скорости промчавшийся
но дороге. Белов заметил его раньше, дождался, пока он скроется за поворотом, и
продолжил свой путь.
Федя околачивался возле "копейки". Белов подошел к
нему и увидел, что тот сильно озадачен.
– Что случилось? – спросил Александр.
– Я узнал "мерин", который сейчас проехал, –
пробормотал Федя, – и охранника. Это он привез тебя на свалку. В багажнике
этого самого "мерина".
Белов со злостью рванул дверцу машины и уселся на место
водителя.
– Садись, поехали. Там наши, поди, заждались. Степаныч икру
мечет.
– Икру он будет метать завтра, – возразил Федя. – Сегодня
целая фура на южном конце разгрузилась. Сервелат сальмонелезный, бракованный.
Потереть немного, и будет как новый, – он засмеялся, чрезвычайно довольный
шуткой.
Но Белов его не поддержал: он сидел за рулем мрачный,
погруженный в свои мысли. Потом решительно завел машину и рванул с места, как
на гонках, за исчезнувшим вдали "мерседесом".
