С ним могло произойти все что угодно. Он мог упасть со
шконки высотой двадцать сантиметров над полом и разбиться насмерть. Он мог
выдохнуть, а потом забыть вдохнуть. Мог вены вскрыть или сам себе горло
перерезать. Да мало ли, что может случиться с человеком в тюрьме?
Введенский забрал Мусу из камеры в последний момент, когда
братки собирались его разорвать – в буквальном смысле – на две половины, как
древляне князя Игоря. Сил ореховским было не занимать, ненависти – тоже.
Дело полковник порвал у Вахи па глазах, а его самого
отпустил. Как и в случае со Шмидтом, фээсбэшник не стал мелочиться. Он не
только спас жизнь молодому горцу, но и помог сохранить ему чувство собственного
достоинства. Он вел себя и говорил с Мусой с огромным уважением, с необычайным
тактом. Это было то, чего никогда не делал Асланбек. Поэтому чем сильнее в
сердце Мусы крепла обида на Мокоева, тем охотнее он сотрудничал с полковником
Введенским.
Глава 37
Белов достал из кармана ключ. Обычный плоский ключ от
квартирного замка был надежно спрятан в выемке под стелькой его кроссовок.
Теперь ее пришлось оторвать. Он до последнего момента не хотел им
воспользоваться, этим ключом, но обстоятельства вынудили. "Ключ от
квартиры, где деньги лежат", – подумал Саша.
Здесь его действительно ждали деньги, оружие и чистые
документы. Или засада. Он учитывал это, но выбора не оставалось. Приходилось
рисковать.
Квартира была куплена на окраине Москвы на чужое имя.
Предназначалась она для того, чтобы в случае крайней необходимости можно было
уйти на дно, пересидеть какое-то время. На всякий пожарный случай. На покупке
такой квартиры настоял в свое время Космос. А выбирал и покупал ее Шмидт,
тогдашний начальник службы безопасности Бригады. Это обстоятельство и удерживало
Белова от небезопасного визита.
note 1
за дверей звукам. Ничего подозрительного. Он не сразу
решился войти. Вставил ключ в замочную скважину, повернул и с замиранием сердца
толкнул дверь.
Ничего не произошло. Засады не было. Александр прикрыл за
собой дверь и неспеша прошелся по квартире. Она напомнила ему его собственную,
в которой он когда-то жил с мамой. Такой же панельный дом, низкие потолки,
крохотная кухня. Только там из окна были видны трубы ТЭЦ, а здесь – кольцевая
автодорога.
Предаваться воспоминаниям было некогда. В кухне было тесно:
изрядную ее часть занимал большой старый холодильник "ЗИЛ". Белов
отодвинул его от стены и отверткой, которую принес с собой, принялся
отвинчивать крепление задней стенки с холодильным агрегатом.
Собственно, никакого агрегата там и не было. Под панелью
задней стенки был оборудован тайник. Место было надежное. Вряд ли кому-то
понадобилось бы копаться во внутренностях старого сломанного холодильника, а
тем более выносить его из чужой квартиры.
Белов открыл тайник. Сначала извлек упаковку с долларами.
Кажется, там было тысяч сто, пересчитывать он не стал. Затем забрал папку с
документами, и нашел в ней паспорт со своей фотографией, выправленный на чужое
имя.
Загвоздка была в том, что с момента покушения в аэропорту
Саша ни разу не стриг волос на голове и оброс, как Тарзан. Брился каждый день,
а стричься – не хотелось. Длинные волосы придавали ему романтичный вид и сильно
изменяли внешность. Ну ничего, можно будет связать их резинкой на затылке в
хвостик а-ля Бандерас. Чтобы восстановить сходство с фотографией на паспорте…
Из среднего отделения тайника Белов достал металлическую
коробку. По весу можно было ожидать, что она набита золотом. Но внутри лежали
два пистолета ТТ. Здесь же находились восемь полностью снаряженных магазинов.
И, наконец, из самого нижнего отделения, которое занимало
половину всей площади тайника, Александр извлек разобранный нарезной карабин
"Сайга" и патроны к нему.
Оружие он тщательно упаковал в большую сумку, документы и
деньги рассовал по карманам куртки. И, наконец, забрал последнее – ключи от
гаража. Там, на противоположной окраине города, смазанная и заправленная, его
ждала белая "пятерка". В бардачке должны были лежать ключи и
документы. Но за машиной Белов собирался съездить в следующий раз…
Степаныч подъехал к перекрестку без опоздания. Витек
подозрительно оглядел сумку, которую Белов плюхнул рядом с ним на заднее
сиденье, садясь в машину.
– Это что? Картошка? – спросил он.
– Угадал, – Белов широко улыбнулся и раскрыл. – Угощайся. И
Степаныча можешь угостить.
В сумке и в самом деле сверху лежали ярко-оранжевые и
красные плоды – для конспирации.
– Только бы менты не замели с вашими гранатами, –
пробормотал Степаныч, заметив выпиравший из сумки приклад карабина.
Им повезло, их не остановили, и они благополучно добрались
до своего поселка. Своего ли? Этот вопрос и предстояло решить в ближайшее
время.
Глава 38
Асланбек понимал, что поставил перед собой невыполнимую на
первый взгляд задачу. Он знал, что Шмидт не станет продавать своих акций ни в
каком случае. Надавить на Ольгу, пока тот жив, также не представлялось
возможным. Убийство же Шмидта он считал пока преждевременным.
Слабым звеном в ближайшем окружении Шмидта был вор Тариэл.
Правда, он также категорически возражал против продажи всех акций немцам, но
Асланбек считал, что за хорошие деньги вор изменит свое решение. К тому же он
искренне презирал грузин и считал их трусливыми торгашами, готовыми продать
все, что угодно. И кого угодно, лишь бы цена оказалась подходящей. К тому же
трусы. Недаром его любимый поэт Лермонтов написал о них в одном из
стихотворений: "Бежали робкие грузины…".
Асланбек встретился с Тариэлом в ресторане
"Казбек". Место должно было ему понравиться. Кавказский колорит –
плетеные из лозы стены, национальная кухня. Тихо звучала арабская музыка,
создавая неповторимую атмосферу Востока. Это настроение поддерживал густой
запах печеного мяса. Посетителей было немного.
Асланбек заказал шашлык, на закуску сациви, много зелени. Из
напитков хотел было взять настоящей "Хванчкары", но потом подумал,
что вору, даром что грузин, наверняка привычнее водка. Да и ему, Асланбеку,
греха не будет. Аллах вино пить запретил, а про водку в Коране ничего не
сказано.
Точность – вежливость королей и воров. Тариэл пришел минута
в минуту. Начали с приветствий, потом перешли к общему разговору ни о чем. Тем
временем выпили, закусили, выпили еще. Наконец Асланбек решил, что настало
время поговорить о делах.
