Тревога была двойного действия. Наряду с сигналом в соседнее
отделение милиции на месте происшествия срабатывала мощная, парализующая слух и
волю сирена. Ее вой резанул по ушам. Омар выругался и повернулся к своим
бойцам.
Проклятье! Хватайте эту жирную свинью и тащите в машину!
Муса тоже растерялся, но девушки, повинуясь приказу, сбили
Шнапскопфа с ног и волоком потащили к лифту. Выскочивший из спальни голый
Райнеке замер в недоумении. И тут же бросился к телефону…
Шмидта он застал дома. Когда Дмитрию удалось наконец
разобраться в его сбивчивой русско-немецкой речи, он побледнел. Ольга с
тревогой посмотрела на него.
– Случилось что-то? – спросила она.
Случилось, – подтвердил он. – И такое, что хуже некуда… – он
рассказал ей о похищении их немецкого партнера.
Затем позвонил Введенскому и поставил в его известность о
случившимся. Полковника это известие тоже выбило из седла. Отлаженная
конструкция дала трещину в самый неподходящий момент…
Герр Райнеке с самого утра сидел в офисе фонда
"Реставрация" и вертелся, как на иголках, отбиваясь от въедливых
вопросом Шмидта. От предложенного секретаршей коньяка он, как представитель
европейской культуры, отказался, но чашку за чашкой глотал крепчайший кофе.
Дмитрий, сидя за столом напротив измученного немца,
попроси,! его еще раз перечислить требования похитителей. Райнеке с утомленным
видом отставил в сторону пустую чашку.
– Они позвонили примерно через пять минут после того, как
увезли Шнапскопфа. Милиция еще не приезжала. Они сказали, что убьют его, если
не получат выкуп в размере двухсот миллионов долларов. То есть, все те деньги,
которые мы вложили и собирались вложить в нефтяной завод.
– Но ведь эти деньги крутятся в деле. Их не так просто
оттуда изъять, – возразил Шмидт.
– Они требуют, чтобы мы все, и вы тоже, продали свои акции.
– Какой дурак сейчас их купит?
– Они сказали, что такой человек есть. Шмидт с торжествующей
улыбкой стукнул кулаком по столу.
– Ага, вот оно что! Кому мы должны продать акции? Это
наверняка их человек. Стоит его взять за жабры, и можно будет легко раскрутить
всю цепочку. Так чье имя они вам назвали?
Райнеке посмотрел на Шмидта затравленным взглядом.
– Они предложили продать акции Зорину. По нашим данным, он
недавно купил нефтяную компанию и ему срочно понадобился нефтехимический завод.
– Логично. Хотя завода пока нет, только фундаменты и
коммуникации! Но место стратегически выбрано правильно.
– Так вот, они сказали, что это он покупатель, но формально
завод будет принадлежать
note 4
новлен адрес, по которому боевики проживали в Москве, но
перед самым похищением они его покинули и перебазировались в другое место.
– Вот результаты прослушки, – полковник щелкнул кнопкой диктофона.
Все сидели и с удивлением слушали, как герр Шнапскопф
старательно роет яму своему коллеге господину Райнеке. Ту яму, в которую сам же
и угодил.
Прослушав запись до конца, Райнеке не выдержал и вскочил с
места.
Этот жирный боров хотел убить меня, чтобы получить паршивый
миллион долларов! – кричал он, едва не подпрыгивая на месте от возбуждения. –
Как это у вас говорят? Откат! Получить миллион за то, чтобы бандиты могли
продать нам все ваши акции. А теперь за этот кусок дерьма его друзья-бандиты
требуют двести миллионов долларов!
Так может быть послать в задницу этого ублюдка Шнапскопфа? –
пошутил Шмидт. – В конце концов, он получил то, что заработал. Это самое
простое решение проблемы.
Введенский посмотрел на него с пониманием. В душе он
сочувствовал именно такому решению, но, к сожалению, положение обязывает…
Международный скандал ни нам, ни немцам не к чему.
Но гут герр Райнеке, буквально понявший слова Дмитрия,
принялся театрально заламывать руки и рвать волосы на голове.
– О, майн гот! Унмеглихь! Невозможно. Эта проклятая свинья
Вилли – сын Отто Шнапскопфа, хозяина нашей фирмы. Лучше бы они похитили меня!
– Успокойтесь, Генрих, – вернул его к действительности
Шмидт. – Вас никто не стал бы выкупать за двести миллионов.
Введенский счел, что разговор себя исчерпал, и пригласил
Райнеке пройти с майором Коноваленко к машине и там подождать его.
Когда те вышли, Введенский спросил Шмидта, успел ли тот
узнать что-либо существенное?
Шмидт рассказал полковнику то, что услышал от немецкого
предпринимателя. Введенского эта информация очень заинтересована.
– Значит, за ними стоит Зорин? Это совпадает с данными из
наших источников. Он хочет за двести миллионов купить все – и ваши акции, и
акции немцев. Что же, сильный ход. А самое обидное то, что пока мы не освободим
нашего пузатого немца, руки у нас связаны по самые коленки. Если что узнаешь,
держи меня в курсе дела. А еще лучше, поехали со мной. Ведь они ждут, что ты
сам должен предложить Зорину все ваши акции.
Шмидт подумал и решил, что в сложившейся ситуации лучше
находиться в центре событий. Он собрался и вышел из офиса вместе с полковником
Введенским.
Глава 49
Виктор Петрович Зорин и сам не знал, радоваться ему или нет.
Не ждал он от своих горячих помощников таких глупых поспешных действий. Да и
Асланбека считал более серьезным человеком. А все жадность. Решили в обход него
загрести деньги, много и сразу. Не получилось. И теперь они прибежали к нему
просить помощи.
Ну, конечно, не прибежали и не попросили. Гордые дети гор,
мать их! Со стороны можно было подумать, что это они облагодетельствовали
Зорина, предложив ему но дешевке строящийся нефтяной завод. По ведь его еще
построить надо. А потом от связей с террористами не отмоешься. Впрочем, на это
Виктору Петровичу было наплевать. У пего хватит связей отмазаться от всех
обвинений…
Недавно он с помощью своих связей в Администрации президента
приватизировал – на подставное лицо и без всякого аукциона крупную нефтяную
компанию "Акос". И завод для переработки сырья был сейчас и в самом
деле необходим ему до зарезу. Чеченцы, что греха таить, подвернулись как нельзя
более кстати.
