Остальные последовали его примеру. С недавних пор многие из
обитателей поселка всюду стали носить с собой оружие. Витек и доктор Ватсон тут
же вскочили, принялись одеваться. Белов заметил у обоих заткнутые за пояс
пистолеты.
– Мы сейчас, мигом, – бросил Витек. За ними засобирался и
Федя.
– Я только погляжу и назад, – пообещал он Лене, заметив, что
она с упреком на него смотрит.
Витек виновато улыбнулся.
– Обещаю, мы только сходим посмотрим. Молодоженов просят не
беспокоиться.
Степаныч пробормотал что-то под нос и тоже стал натягивать
свой тулуп. Лена и
Александр проводили друзей и остались одни. Ощущение
праздника куда-то испарилось, Лене стало страшно. Она подошла к стоявшему у
раскрытой двери Саше, крепко обняла его.
– Не пущу! Нас это больше не касается! – она захлопнула
дверь, потянула его за руку и заставила вернуться за стол
Выстрелы и очереди снаружи не прекращались. Где-то недалеко
раздался такой силы взрыв, что уши заложило, а бытовку приподняло воздушной
волной и сильно тряхнуло. Как ураган прошел…
Следом бухнул второй взрыв, более слабый, за ним третий.
Лена умоляюще смотрела на Сашу. Прислушиваясь к звукам боя, он потянулся к
своему шампанскому, но допить вино не успел. Неожиданно дверь широко
распахнулась, в проеме появилось возбужденное, измазанное кровью лицо. Это был
один из бойцов Лупу.
– Михая убили! – заорал он. – Чеченцы людей режут! Михай
велел к тебе бежать, если с ним что случится!
Белов оглянулся на Лену. Она сделала над собой огромное
усилие – улыбнулась сквозь слезы. Потом извлекла из-под кровати тяжелый
сверток, развернула его и протянула Саше автомат Калашникова.
– Ну ладно, раз так, иди. Я верю, что все будет хорошо…
– Из дома никуда не выходи! – крикнул он и побежал за
молдаванином…
Для полковника Введенского первый день, вернее, первая ночь
тысяча девятьсот девяносто девятого года начался с кошмара. В самый
неподходящий момент, с боем курантов, раздался звонок Мусы Джохарова, который
сумел, наконец, воспользоваться телефонной связью. Он сообщил о планах Омара и
намеченном образцово-показательном теракте под Москвой…
В трубке были слышны крики, автоматные очереди и взрывы…
Введенский не удержался от соблазна сразу после объявления
тревоги позвонить Шмидту и привлечь его к участию в операции. Если радость па
всех одна, на всех и беда одна!
Дмитрий расстроился, узнав о нападении чеченцев на Карфаген.
Ведь для него это был первый Новый год в кругу семьи, с Олей и Ванькой.
Несмотря на поздний час, мальчик еще не спал. Еще бы, дед Мороз подарил ему
радиоуправляемый фургон-рефрижератор! Где уж тут уснуть!
Он даже не заметил, как расплакалась мама, когда дяде Диме
кто-то позвонил…
Шмидт вышел в другую комнату, чтобы поговорить без помех, но
Оля, отправив мальчика спать под призором гувернантки, пришла к нему. Дмитрий
обнял ее одной рукой, сделал веселое лицо. Но получилось не очень убедительно.
Оля снова заплакала. Дмитрий снова прижал трубку к уху.
– Когда у тебя встреча с чеченцами? – спросил Введенский,
передав суть сообщения Мусы.
– Стрелку на завтра забили, – виновато посмотрев на Олю, ответил
Шмидт. – На стройке ведь договаривались встретиться.
Они уже там. Взрывают фундаменты и коммуникации завода.
Думаю, к твоему приезду там не останется ничего. И никого. Можешь
присоединиться к моим орлам, жду тебя на месте.
Шмидт выругался, но тут же извинился перед Олей и за
несдержанность, и за испорченный праздник. Пришлось объяснять, почему он должен
уехать. Но Оля отнеслась к ситуации с пониманием. Она только настояла, чтобы
Митя, кроме Николая, взял еще несколько человек охраны…
Белов собрал по дороге всех, кого мог, и вывел подальше в
лес. Все-таки там безопаснее, чем под пулями в чистом поле или в бронированных
досками и фанерой бытовках. Сам он с двумя вооруженными нелегалами вернулся в
поселок и пошел в направлении выстрелов.
Битва за Карфаген была в самом разгаре. Часть людей Лупу
снова засела в здании бывшей конторы и отстреливалась от наседавших
террористов. Пробиться к молдаванам не представлялось возможным. А вот ударить
по чеченцам с тылу – сколько угодно. Все трое заняли позиции за колесами
бытовок и начали беспокоить нападающих выстрелами в спину.
В неразберихе боя он заметил бегущего куда-то Витька и
остановил его.
– Витек, помнишь, где осенью фугасы закладывали? Давай на то
место живо. А мы зайдем чеченцам с тыла и загоним туда.
Сил у молдаван хватало, чего нельзя было сказать об умении.
А ведь они имели дело с профессионалами. Да и темнота террористам на руку.
Однако они явно не ожидали такого организованного отпора и решили, что имеют
дело с бойцами Шмидта. Те из них, кому это удалось, погрузились в микроавтобус
и стали отступать именно туда, куда требовалось Белову: другой дороги все равно
не было…
Как только синий фургон оказался в нужном месте, Витек
замкнул контакты. Старый аккумулятор не подвел. Взрыв подбросил машину на
полметра в воздух…
Когда микроавтобус опустился на землю и запрыгал на
рессорах, внутри него прогремел новый, еще более мощный взрыв. В ночное небо
взметнулся огненный гриб, играющий всеми оттенками желтого и красного цвета.
Чуть позже на очевидцев пахнуло жаром, – это до них добежала воздушная волна.
Саша остановился, зачарованный потрясающим зрелищем.
Красиво, но война имеет и оборотную сторону. В то же мгновение на землю
посыпались обломки машины и человеческие останки. Откуда-то из темноты вынырнул
Витек и остановился рядом Сашей.
– Ни фига себе хиросима! удивился он. Неужели бак с такой
силой рванул?
– Наверное, они сами взрывчатку везли, – предположил Белов.
– Вот она и сдетонировала.
Не успело стихнуть эхо взрыва, как в тылу у террористов
послышались выстрелы.
– Это еще кто там объявился? Витек радостно покрутил
головой. – Неужели наши?
– Не надейся. Наших теперь здесь нет, – сказал расстроено
Белов. И не будет. Карфаген должен быть разрушен. Уходить надо…
Введенский бросил на террористов все имеющиеся в наличии
силы. Им была поставлена задача занять поселок Карфаген и территорию
нефтезавода. Террористов живыми в плен не брать. Во втором эшелоне действовали
бойцы Шмидта.
