Прибытие свежих сил изменило расклад боя. Оказавшиеся в
меньшинстве чеченцы откатились в лес, где их зажали с двух сторон бойцы
спецназа и гвардейцы Шмидта. В снежных сугробах остывали убитые, стонали
раненые. Через четверть часа бой затих, а потом разгорелся снова, уже в другом
месте. Это молдаване, окруженные в который раз в своей конторе, отказались
сдать оружие…
Лавируя между ранеными и убитыми, к Белову подбежал Федя.
– Степаныча ранило, доктор его перевязывает, – крикнул он с
отчаянием в голосе.
Белов повернулся к Витьку.
– Дуйте оба к Ватсону. Берите Степаныча и тащите к машине.
Федя пусть вещи соберет, а я за Леной. – И он бегом направился к своему
вагончику.
Нехорошее предчувствие царапнуло его изнутри, когда он
увидел следы автоматной очереди на стенке своей бытовки и настежь распахнутую
дверь.
Он буквально влетел в помещение. Внутри все было перевернуто
вверх дном: елка повалена, стол опрокинут, на полу разбитая посуда и остатки
еды. Он увидел Лену. Она сидела на кровати, прижав руки к груди, и смотрела на
него странным, каким-то потусторонним взглядом. Только тут Белов заметил, что
свитер Лены под ее пальцами быстро пропитывается кровью.
– Что с тобой? Ты ранена? – заорал он, как сумасшедший.
– А ты? Ты не ранен? – спросила она еле слышно.
Это были последние в жизни слова Лены. Белов много раз в
жизни видел смерть, и теперь не мог ошибиться. Лены больше нет! В отчаянии он
бросился к ней и развел в стороны окровавленные ладони. Пуля прошла рядом с
сердцем, она должна была умереть раньше, но ждала его, потому что не хотела
уходить навсегда не попрощавшись! Саша всмотрелся в ее мертвое лицо, ставшее
таким отчужденным, и закрыл ей глаза!
– Это ты, ты меня прости!.. – тихо произнес он и взмолился:
– Господи, ну почему я всем приношу только несчастья!
Снаружи послышались торопливые шаги и в бытовке возник
Витек.
– Ну, где вы, молодожены? крикнул он возбужденно. – Мы уже
движки прогрели. Снег пошел, ехать надо, а то дорогу завалит…
Белов повернулся к нему, и прижал палец к губам тихо! Этот
жест и выражение его лица очень удивили Витька. Он перевел взгляд на кровать,
увидел окровавленное тело Лены. И машинально перекрестился, хотя никогда не
отличался набожностью.
– Как же это? – еле вымолвил он…
Спустя полчаса друзья затолкали убитого горем Белова на
заднее сиденье его "пятерки". Доктор и Федя сели рядом с обеих
сторон. Витек сел за руль. Степаныч остался стоять возле машины.
– Увозите его, – сказал он, поправляя окровавленный бинт на
голове. За Лену не беспокойтесь, я все сделаю, как надо Через пару дней, как
все утихнет, за мной заедете…
Витек, рискуя застрять в сугробах, объехал свалку дальней
дорогой. С трудом им удалось выехать на шоссе. Говорить никому не хотелось,
поэтому всю дорогу ехали молча. Перед въездом в Москву Витек свернул на
обочину, затормозил и повернулся к Белову.
– Ты как, Серый?
Белов пошевелился. Он словно очнулся от долгого забытья.
– Нормально. Только я не Серый, я Александр Белов.
Если Витек и удивился, то виду не подал.
– Ну, если ты все-таки депутат, хоть и бывший, садись сам за
руль, а то у меня ни прав, ни документов. Сегодня менты злые. Заметут как пить
дать.
Все вышли из "пятерки". Высоко в небе продиралась
сквозь черные тучи золотистая луна. Снег валил белой колючей крупой.
Безжалостный ледяной ветер заставил людей поторопиться, загнал их силой в
теплый салон. Саша сел за руль, Витек рядом, а Доктор и Федя заняли свои места
на заднем сиденье. Белов положил руки на руль, но трогаться с места почему-то
не торопился. Наконец Федя не выдержал и спросил:
– И куда мы теперь, в Москву?
– Я возвращаюсь назад, в будущее – пожал плечами Белов. – В
свое старое, проклятое будущее. Ну что, вы со мной?
– Твое проклятое будущее – это шестисотые
"мерседесы", особняки, яхты и девочки? – уточнил Витек. – Тогда
запиши и меня.
– А если мое будущее – это кровь и смерть?
Витек развел руками. За него ответил Федя:
– Куда же без этого? Кровь – это и жизнь, и смерть
одновременно. Я с тобой.
– Мы с тобой, – поправил Федю Доктор.
Белов задумался. Он вспомнил Фила, Коса и Пчелу… Бригада –
вместе с ним их было четверо… Как и сейчас в этой машине. Они прошли свой путь.
Плохо ли, хорошо ли, но прошли. А его судьба начинается заново здесь, в этом
месте. И зависит только от него. Судьба – это выбор, сумма выборов…
Саша обернулся, оглядел с теплой улыбкой друзей и спросил:
– Ну что, гардемарины, вперед?
Над Москвой расцветали бутоны салютов, то и дело в небо
взмывали ракеты, огненными спицами протыкая ночной воздух. В городе непрерывно
рвались петарды, грохот стоял такой, будто через Москву проходила линия фронта.
Огненные сполохи плясали на повисших над городом низких тучах. А под ними с
криком метались стаи перепуганных ворон, и не было им спасенья от
всепроникающих, вездесущих звуков.
Белая "пятерка" мигнула поворотником и выехала с
обочины на дорогу…
