— Нас преследуют двое китайцев, — непроизвольно возразил я.
Потом подумал, не сказал ли лишнего.
— Вы собираетесь уехать из Берлина? — спросил шеф полиции.
Когда Холмс кивнул, фон Шалловей улыбнулся, как чеширский кот:
— Что ж, у этих азиатов возникнут некоторые трудности с
паспортами.
— Нет! Нет! — запротестовал Холмс. — Мне не хотелось бы
насторожить наших преследователей. Пусть думают, что мы не подозреваем о
слежке. Они знают, что мы остановились в «Бристолс-кемпинг». Нам с доктором
Ватсоном надо как можно быстрее попасть в Стамбул, и мы предпочли бы оставить
китайцев в неизвестности относительно наших планов и маршрутов.
— Холмс, это так просто. Мои люди заберут ваш багаж из
отеля. Китайцы будут ждать вас там и будут жестоко разочарованы. Теперь давайте
обдумаем кратчайший путь в Турцию.
Фон Шалловей взял со стола железнодорожное расписание и
подошел с ним к крупномасштабной карте на стене.
— Через час скорый поезд отправляется в Штутгарт. Там вы
сможете пересесть на Восточный экспресс. Штутгартский скорый иногда немного
опаздывает, но я сделаю так, что экспресс подождет вас. Теперь посмотрим — мы
можем доставить вас на станцию Фридрихштрассе… Нет. Давайте посадим вас на
скорый у зоологического сада.
Холмс, этот ходячий железнодорожный справочник, прервал фон
Шалловея:
— Штутгартский поезд не останавливается у зоологического
сада.
— На этот раз остановится, — заверил шеф полиции. — Одну минуту,
друзья, — добавил он. Открыв дверь, он властно приказал что-то.
— Вольфганг любит действовать быстро, — коротко заметил
Холмс. — Наш багаж скоро будет доставлен из «Бристоля-кемпинг». Операция
проводится столь серьезно, что я начинаю чувствовать себя королем Богемии,
путешествующим инкогнито.
— И вам очень это нравится, — проворчал я.
— Что это значит? — резко спросил Холмс.
— Не отрицайте, дорогой друг, что все это не только ради
вас. Шеф полиции получает удовольствие, демонстрируя немецкую расторопность. Вы
просто осчастливили его.
Пока Холмс обдумывал мои слова, короткие ноги фон Шалловея
уже принесли его обратно к карте.
— Восточный экспресс — самое удобное для вас средство
передвижения, джентльмены. Но давайте посмотрим. Существуют два возможных
маршрута. Один идет в Фридрихшафен, пересекает Австрию и приводит в Стамбул с
остановками в Загребе, Белграде, Нише и Софии в Болгарии. Другой путь лежит
через Вену в Констанцу в Румынии, где вы пересаживаетесь на паром, идущий в
Стамбул. Можете выбирать.
— Давайте все же отправимся по суше, — предложил я, с
неприязнью вспомнив переправу через пролив во время шторма.
— Этот путь займет меньше времени, — признал германский
полицейский. Поскольку Холмс промолчал, фон Шалловей продолжил: — Итак, решено.
Билеты будут ждать вас на станциях.
Холмс вытащил чековую книжку, и этот жест поверг в ужас фон
Шалловея.
— Дорогой друг, вы ведь не хотите обидеть меня. Ваши расходы
на отель и транспорт берет на себя правительство Германии. Примите это как жест
благодарности за услуги, оказанные вами в прошлом. — Чувствуя, что Холмс
собирается возразить, фон Шалловей опередил его. — Мы служим общему делу и
должны помогать друг другу. — На его лице появилась лукавая улыбка. — Кроме
того, я не забыл дело Бессинджера. Тогда вы продемонстрировали несколько,
любопытных трюков.
[4]
Но пора было ехать. Торопливо распрощавшись, мы спустились
вниз и сели в личный экипаж шефа полиции, который помчал нас на станцию у
зоологического сада. Наш багаж ожидал нас на платформе вместе с двумя
неразговорчивыми людьми фон Шалловея. Скорый поезд сделал незапланированную
остановку и тотчас тронулся, как только мы оказались в вагоне. Вскоре центр
Берлина остался позади, за окном замелькали ухоженные сады и опрятные лужайки.
Проезжая Люкенвальд, мы с Холмсом ощутили желание
подкрепиться и направились в вагон-ресторан, где я отдал должное меню, запивая
обильную еду великолепным немецким пивом. Дорога и сытная пища усыпили меня. И
когда я проснулся. Холмс сообщил, что мы уже миновали Вюрцбург. Это меня не
огорчило, потому что на промежутке между Анхалътом и Гессе не было видов,
которыми хотелось бы полюбоваться.
Скорый двигался на запад в сторону Гейдельберга. Хотя
надвигалась тьма, я успел насладиться чудесным зрелищем университета и бросить
взгляд на живописный средневековый замок. Вскоре мы оказались в Штутгарте, где
нас опять встретили сотрудники немецкой полиции и посадили на знаменитый
Восточный экспресс.
Когда мы с комфортом устроились в роскошном купе, я заметил,
что проводник предвосхищает любое наше желание. Как оказалось, из-за нас самый
шикарный из европейских поездов был задержан в Штутгарте на пятнадцать минут.
Видимо, проводник-француз решил, что мы были магнатами с военных заводов Круппа
или членами семейства Гогенцоллернов!
Гул и постукивание рельсов, мягкое покачивание огромного
поезда, несущегося в ночи, прекрасно навевали сон. Засыпая, я думал о том, что
участие в приключениях великого сыщика несет с собой немало неудобств, с
которыми никогда не имеет дело обычный врач. Но оно же приносит массу
необыкновенных впечатлений, прочную известность и возможность путешествовать в
этом комфортабельном купе. И все началось со знаменитой фразы: «Я вижу, вы были
в Афганистане». Это была моя последняя мысль в этот день.
На следующее утро меня разбудил Холмс, его лицо было
мрачным.
— Где мы? — пробормотал я.
— В Загребе, — сообщил он. — Мы снова в компании.
Остатки сна мигом улетучились из моего сознания.
— Китайцы?
Холмс кивнул:
— Когда мы прибыли, я прогулялся по платформе и заметил их в
вагоне-ресторане.
— Но как они могли последовать за нами из Берлина?
— Они не могли сделать это. Вероятно, они попросту
предугадали мой следующий ход — визит к торговцу предметами искусства Хассиму в
Стамбуле. Другого объяснения не существует.
— Что мы будем делать?
— Вести себя так, словно ничего не случилось. Одевайтесь,
старина, и пойдем завтракать. Если наши друзья-азиаты все еще сидят в
ресторане, тем лучше.
Когда я пытался поспешно напялить на себя одежду, Холмс
предупредил меня:
