— Ничего удивительного, — спокойно заверил детектив. — Мой
компаньон Ватсон — знаменитый боец на стульях. Этот способ нанесения увечий
широко применяется на Андаманских островах.
— Никогда не бывал на Андаманах, — сказал Гридли.
Я скромно пожал плечами. Никогда не одобрял ехидный юмор
Холмса.
— Дорогой Ватсон, — не унимался мой друг. — Достаточно на
сегодня. Я не вижу оснований, чтобы медлить, а вы?
Гридли покачал головой, указывая на распростертые на полу
тела:
— Они получили по заслугам. Вы действительно детектив Шерлок
Холмс?
Холмс кивнул:
— В настоящее время провожу расследование для
Трансконтинентальной страховой компании.
Гридли опасливо покосился в мою сторону.
— Я никогда не имел дела с детективами, мистер Холмс. Но я
рад, что ваш компаньон хорошо относится ко мне.
Я едва мог сдержаться, когда мы покинули «Приют» и вышли на
дорогу к Сент-Обри.
— Вы меня удивляете, Холмс. Бои на стульях! Андаманские
острова! Какая чушь. Как я появлюсь перед своими пациентами или милейшей миссис
Хадсон, имея репутацию драчуна из бара?
— Дорогой Ватсон, я сомневаюсь, что эта история станет
известна за пределами «Приюта». А жаль. Вы были великолепны. Это достойный
результат, кроме того, вы вытащили нас из довольно неприятной истории. Давайте
теперь ускорим шаг, потому что нам предстоит еще поймать в сеть кое-какую
рыбешку.
Холмс торопливо зашагал в сторону города. Я семенил за ним,
подстегиваемый любопытством.
— Зачем мы заходили в этот грязный паб? Слова Лотара Гридли
не соответствуют фактам.
Губы Холмса сжались в тонкую линию.
— Все зависит от того, какие факты мы будем рассматривать.
Племянник очень небрежно говорил о страховке, и это наводит на мысль, что у
Эймоса Гридли были другие источники доходов, кроме антикварного магазина. Он
был скуп, но располагал средствами. Лотар также признал, что старик
путешествовал — факт, который был нам неизвестен раньше. Значит, он мог быть и
в Стамбуле и в клубе «Нонпарель». Мы также знаем, что у покойного был шрам на
руке.
— Как вы догадались об этом?
— Полезно быть сведущим в истории преступлений. Цепкая
память тоже помогает.
Хотя я сделал еще несколько попыток, мне больше ничего не
удалось выведать у Холмса. Похоже, мой друг занялся разработкой плана действий.
Мне, откровенно говоря, действовать больше не хотелось.
Когда мы добрались до главной улицы, обсаженной старыми
дубами, стало видно крыльцо «Кроссбоу». Я заметил на нем Витерспуна и констебля
Дэнкерса, поджидавших нас. Витерспун махнул нам рукой и оба спустились к нам
навстречу.
— Мы уже начали волноваться, — сказал медицинский эксперт.
— Извините, мы с Ватсоном залюбовались окрестностями, —
ответил Холмс. — Если я смогу теперь посмотреть на магазин Гридли, мы покончим
с делом бывшего антиквара.
— Нет ничего легче. Вот он. — Констебль Дэнкерс указал на
здание в георгианском стиле на другой стороне улицы. Он казался раздраженным и
невыспавшимся, но все же охотно подошел к двери под вывеской «Антиквариат и
мебель» и вытащил из кармана ключ.
Когда мы вошли в большую темную комнату, Дэнкерс уверенным
шагом прошел к двум высоким окнам и отдернул шторы. Дневное солнце осветило
горки и шкафы, набитые столярным инструментом. Я отметил отсутствие антикварных
вещиц и безделушек и решил, что торговец держал свой товар в другом месте.
Холмс лишь мельком взглянул на комнату и повернулся к
провожатым. Лицо его окончательно утратило признаки благодушия.
— Я вижу, что покойный Эймос Гридли мало занимался
антиквариатом, но много ремонтировал, переделывал и реставрировал.
Дэнкерс кивнул:
— У Эймоса были золотые руки.
— Естественно. Двадцать лет назад в Девоншире жил человек по
имени Гарт, которому удавалось сбывать ничего не подозревавшим коллекционерам
ряд художественных подделок. Как и все, кто занимался этим сомнительным делом,
он умел изготовлять рамы и смешивать реактивы, для того чтобы его фальшивые
шедевры могли пройти экспертизу. Такой человек мог оказаться полезным для
великого коллекционера вроде Базила Селкирка, не правда ли?
При звуке этого имени у меня возникли какие-то смутные
ассоциации, но мне не удалось вспомнить, где я его слышал. Я взглянул на
констебля. Вид его поразил меня: у Дэнкерса отвисла челюсть, было похоже, что
ему не хватает воздуха. Витерспун нахмурился и на его лице возникло выражение
покорности судьбе — словно он давно ожидал удара и испытывал облегчение,
наконец получив его.
— У этого Гарта, — продолжал Холмс, не замечая состояния
собеседников, — был длинный шрам на руке. Доктор Витерспун, вы не сказали мне,
что и у Эймоса Гридли была аналогичная отметина.
— Это не представлялось мне важным, — промямлил медицинский
эксперт.
— Гарт шепелявил, так же как и Гридли. Существует ряд
деталей, о которых предпочли умолчать и вы и констебль. Мы с доктором Ватсоном
должны были увидеть тихий симпатичный городок, существующий в гармонии со всем
миром. Он, конечно, таков и есть, но существуют детали, не вписывающиеся в эту
идиллическую картинку. Оловянных рудников и туристов давно уже нет,
джентльмены. Мы не видим ни возделанных полей, ни работающих фабрик. Как
зарабатывают на жизнь местные жители? Улицы ухожены, дома в хорошем состоянии —
значит, должен быть источник дохода. И мы знаем его, не правда ли? Это
знаменитый затворник Базил Селкирк, эксцентричный миллионер-коллекционер.
Сент-Обри — это город Селкирка. Удобно расположен, недалек от Лондона, но тихи
неприметен. Маленькое королевство Селкирка, о котором не упомянул ни один из
вас. Селкирку нужны спокойствие и безмятежность, отсутствие промышленников и
городской толпы. Он хочет этого, он платит за это: и вы даете это.
Неожиданно я вспомнил: это же Хассим рассказывал о самых
знаменитых коллекционерах в мире. Базил Селкирк из Англии был одним из них.
Теперь я понял, что привлекло Холмса в Сент-Обри, загородную резиденцию
миллионера. Смерть Гридли была лишь поводом, настоящей же причиной был Селкирк.
Констебль Дэнкерс хотел возразить, но последовал примеру
Витерспуна, который явно признал себя пораженным.
— И что же теперь, мистер Холмс? — спросил доктор.
— Мы ведь не совершили никакого преступления, — добавил
констебль.
