— У меня есть соображения о том, как прибрать ее к рукам.
— Я представляю интересы законного владельца. Если это
необходимо, я могу получить ордер на обыск.
— Вы зря тратите время, Холмс. Когда я загнал в угол
зерновой рынок Канады, три государства не смогли остановить меня. Если я захочу
иметь эту золотую статуэтку, я ее получу, это факт.
Разговор, несомненно, заинтересовал Селкирка. Он выпрямился
в своем кресле и словно помолодел.
— А вы хотите ее иметь?
— Я заинтригован. Но не из-за ее ценности.
Холмс полузакрыл глаза и задумчиво произнес:
— Из-за того, что кто-то еще так настойчиво стремится
завладеть ею.
Селкирк восхищенно захихикал:
— Вы действительно разбираетесь в этом деле. Разумеется, вы
правы.
— Азиат, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес
Холмс.
— Проклятый бандит! — Старик напрягся и его тонкие губы
скривились в пугающей гримасе. — Как странно, что, несмотря на болтовню
благочестивых церковников, именно ненависть может заставить кровь бежать
быстрее, хотя бы и на короткое время. Но я не испытываю ненависти к этому
китайцу. Это ревность, джентльмены, поскольку он стал более крупным мошенником,
чем я. Точнее, чем был я, — добавил он с сожалением. — В любом случае вы правы.
Я понял, что Холмс решил перейти в наступление. Взаимное
прощупывание окончилось.
— Позвольте мне кое в чем разобраться, — сказал мой друг. —
Китаец охотится за Золотой Птицей, и вы не знаете почему?
Селкирк быстро кивнул, лукаво глядя на Холмса, как бы ожидая
новых откровений знаменитого мастера дедукции и бросая ему вызов.
Поведение старого финансиста ни в малейшей степени не
смутило Холмса. Он продолжал:
— Азиат обнаружил Птицу в Стамбуле и послал за ней своих
людей. По вполне понятным причинам вы послали вслед за ними Гридли.
Язвительность финансиста исчезла, его глаза засветились от
удовольствия.
— Я уважаю людей, которые не тратят времени на бесполезные
вопросы, мистер Холмс. Но мало кому удавалось узнать о моих поступках. Как вы
догадались о моем шаге?
— Вы сами сказали об этом. Вы говорили, что Птица не
представляет большой ценности — по крайней мере такой, которая могла бы
возбудить ваш интерес. Очевидно, вы узнали, что ваш восточный соперник охотится
за скульптурой. Вы, конечно, почувствовали, что он знает что-то, неизвестное
вам, и присоединились к охоте.
Селкирк удовлетворенно кивнул:
— Вы правы. Мне кажется, мистер Холмс, что нам стоит
заключить сделку, поскольку вы можете оказаться мне полезным. Скажите, что вы
хотите узнать. Если я пожелаю ответить, я скажу правду.
Это неожиданное предложение, похоже, нисколько не удивило
Холмса. Он приступил к делу со своей обычной методичностью.
— Вы не знаете, что заставляет азиата преследовать Золотую
Птицу, но не могли бы вы отважиться на догадку?
Миллионер отрицательно покачал головой.
— Знакомо ли вам имя Васил Д`Англас?
— Специалист по редким металлам, живущий в Берлине. Очень
искусен. Я знаю, что он купил Птицу у торговца в Стамбуле. Насколько мне
известно, он не коллекционер.
— Возможно, то, что он коллекционирует, находится вне сферы
ваших интересов, — сухо сказал Холмс. — Он сообщил, что страсть к Птице
охватила его семью и его самого.
Селкирк пожал плечами, давая понять, что готов принять такое
объяснение, и Холмс переключился на другую тему:
— Мне показалась интересной история этого предмета. В
течение веков сохранялись сведения о существовании Птицы.
— Золото всегда вызывало уважение. Начиная с могил скифских
вождей и кончая нью-йоркской Ист-Ривер, — возразил Селкирк.
Видя, что я снова не понимаю, о чем идет речь, старик
пояснил:
— Там утонул британский фрегат, доктор. Он перевозил деньги
для британской армии во время войны за независимость в колониях. Было много
попыток добраться до затонувшего золота. Но, увы, течения оказались сильнее
искателей. Я привел лишь один пример. Но золото вечно притягивает к себе людей.
Если говорить о Птице, следует учесть саму работу. Это подлинный шедевр, и я не
отказался бы иметь его в своей коллекции, хотя едва ли стану предпринимать для
этого решительные шаги.
— И все же… есть люди, которые предпринимали их, и даже до
азиата.
Холмс встал и уставился на огонь в огромном камине.
Возможно, поэтому он не заметил неожиданную перемену в птичьих глазах
финансиста. Губы Селкирка на мгновение раскрылись, как если бы с них был готов
сорваться вопрос, но старик сдержал себя. Тишина, воцарившаяся в гигантском
зале, нарушалась только потрескиванием пламени, которое бросало на стены
пляшущие тени. Холмс принялся перечислять факты, словно повторение их вслух
позволяло ему исследовать их с большей аккуратностью и отыскать слабое место
или противоречие. Его мозг лихорадочно искал в событиях скрытую правду.
— Ваш человек — Гридли — прибыл в Стамбул на день позже
азиата. Но он (или вы) догадался, что статуэтка поплывет в Англию на «Звезде
Азии». Когда китайский моряк прибыл в Лондон со статуэткой, спрятанной внутри
Будды, ваши наемники, члены шайки Доусона, забрали у него Птицу. Разочарованный
Чу Санфу приказал своим людям напасть на логово Доусона, клуб «Нонпарель». Но
Гридли опередил их, заплатил Доусону за работу и успешно скрылся. Таким
образом, все указывает на то, что Золотая Птица у вас, мистер Селкирк.
Холмс отвернулся от огня и спокойно посмотрел на финансиста.
Селкирк снова продемонстрировал мертвенный оскал своей
улыбки и восхищенно кивнул, выражая удовлетворение или, может быть,
благодарность.
— Все лучше и лучше. Честно говоря, мистер Холмс, вы
действительно изумляете меня; и вы, конечно, не в первый раз слышите такие
слова. Вы восстановили цепочку событий, которая, безусловно, согласуется с
находящимися в вашем распоряжении фактами. Ваша версия подходит к информации,
которой вы владеете, как сшитая на заказ перчатка — к руке красавицы. Я не
только согласен со всем, что вы сказали, но и готов использовать ваши
логические построения в качестве основы для дальнейшей работы. Обязательно. Но
вы, кажется, упомянули о других людях, которые с необыкновенным упорством
гонялись за Птицей?
Холмс мягко улыбнулся:
