– Мирская или настоящая?
– Настоящая. И у тебя тоже будет задание. Очень важное. Скоро к вам придут… разные гости. Они могут забрать тебя от мамы. Ты не бойся. Помнишь, я тебе подарила бумажную куклу? Вот если тебя из дома заберут, ты возьми ее с собой – прямо в коробочке, той, где фломастеры и маленькие ножнички. Будешь играть, рисовать кукле платья, вырезать. И никому коробку не отдавай. Хорошо?
– А ты ко мне приедешь?
– Нет, Анют. Я тебе позвоню.
– Один раз?
– Нет, часто. Только это тоже будет тайна. Если станет совсем плохо, сделай то, чему я тебя учила. У тебя все получится, поняла меня? А потом я приеду и тебя заберу!
Аня еще говорила, но Ирочка вдавила палец в красную кнопку. Выдохнула. Поняла, что давно стоит возле кровати, босиком на холодном полу. Она забралась под плед. Свинтила колпачок у лекарственного пузырька, запила таблетки. Отмерила новую порцию отравы. Снова потянулась к телефону. «Ростинька, я уехала. Вернусь не скоро. Люблю. Мама». Мобильник хрюкнул, вырубился.
Ирочка почувствовала, как в ушах нарастает первый гул – мягкий, непрочный, сквозь который пробивается все подряд: и шелест лифта на площадке, и гудки машин за окном. И очередная неврастеническая реплика за стеной:
– Ты нарочно, нарочно так делаешь! Ты всю жизнь такая! Вся в отца! Ты же в могилу меня скоро загонишь, Алина!
«Загонит обязательно», – улыбнулась Ирочка плохо гнущимися губами. Откинулась на подушку, стала слушать шум. Он становился громче. Как море, если идти к нему шаг за шагом. Как большая черная волна, с которой уже началась ее очередная новая жизнь.
«Входящий № от 13.02.2009
Хранить до 13.02.2109
ЗАЯВЛЕНИЕ
Я, Панкратов Савва Севастьянович (рабочий псевдоним Старый), 1599 года рождения, исполняющий обязанности руководителя Московского городского Смотрового округа, Смотровой Юго-Юго-Западного (Зюйд-Зюйд-Вест) участка г. Москвы, в настоящий момент по интересующему вопросу имею сообщить следующее.
В декабре 2008 года группой моих сотрудников и коллег (Смотровые, Отладчики, Спутники разных категорий, от учебной седьмой до высшей включительно) в ходе расследования дела о гибели гражданки Израиля Гурвич Изадоры Гедды, временно исполняющей обязанности Смотровой Северо-Восточного (Норд-Ост) участка, было зафиксировано серьезное служебное правонарушение.
Состоящие между собой в сговоре Смотровая Марфа Петровна Нарышкина (рабочий псевдоним Мальва) и Отладчица Ирина Ульяновна Субботина (рабочий псевдоним Бархат) осуществляли регулярное незаконное взимание платы за услуги мирским, реализацию Темных ритуалов, оставление мирских без помощи в заведомо опасной ситуации и другие запрещенные Контрибуцией действия.
21 декабря 2008 года Нарышкина М. П. принесла клятву на камнях мирской женщине в ситуации, не являющейся форс-мажором.
28 декабря 2008 года Нарышкина была взята с поличным, дала изобличающие показания и была приговорена к Казни через ментально-тактильную амнезию. Приговор был приведен в исполнение в ночь с 28 на 29 декабря 2008 года в квартире обвиняемой при пяти свидетелях. Инструмент реализации – кольцо золотое с платиновым напылением, 88 золотников, диаметр 15 мм, французский размер 7, венский 47, снабженное алмазом огранки „груша“ (17 карат).
31 декабря 2008 года Субботина И. У. была объявлена в розыск. 1 января 2009 года на чрезвычайном заседании Московского окружного Сторожевого суда Субботина И. У. была заочно приговорена к смертной Казни через сожжение.
Моим единоличным решением несовершеннолетняя дочь Нарышкиной М. П. Собакина Анна определена на воспитание в семью московской Сторожевой Озерной Евдокии Ольговны (1887 г. р.), Смотровой Северо-Западного (Норд-Вест) участка г. Москвы, и ее актуального супруга, урожденного мирского Зайцева А. В.».
Часть первая
13 февраля 2009 года, пятница
Телефон был дисковый, еще чехословацкий. Когда-то Вера специально просила мастера удлинить провод, чтобы блестящий бежевый аппарат стоял на столе посередине залы. А теперь рука не поднималась выкидывать много чего услыхавшую на своем веку аппаратуру. Казалось, что в этом механизме скопились все ее тайны, просочившиеся в черные дырочки трубки за столько лет. Выставишь вещь на помойку – а кто-то подберет и узнает про все задушевные разговоры.
Про свою тайну-сказку она молчала. Отмахивалась на все предложения Валерки, старшего сына, и невестки Алки, которая за столько лет почти своя уже стала. Хороший Валерка. Заботливый – в своего папашу. А вот младший, Тема, в Веру. Упрямый, цельный, как орех в скорлупе. Что хотел – то и получил: живет в Москве, квартира своя, работа хорошая. Правда, с семьей как-то непонятно, вроде тридцать пять уже Темочке, а холостой… Впрочем, это не Верино дело. Первой Теминой свадьбы, после техникума, хватило за глаза. Главное, чтобы был жив-здоров и наконец-то снял трубку!
– Здрасте! – чирикнул детский голосок.
Вера тихонько охнула. Хотела в Москву позвонить, Темочке, а вместо этого, видимо, набрала Валеркин домашний номер.
– Оленька, ты что, в школу не пошла сегодня? Это баб-Вера. Я попозже позвоню.
Междугородняя, а потом код Москвы. Обычно они с Темой по мобильному разговаривали, хотя бы раз в неделю. Но в последнее время ему некогда было, все торопился, сообщения писал. Вроде и нормально, а неспоко…
– Алло, а вам кого нужно?
– Оленька! Это бабуля…
– Я не Оленька, я Анна, – раздраженно заметила девчушка. – Вы кому звоните?
Вера даже зажмурилась. Неужели взаправду склероз начинается? Но потом сообразила, что в Москве с этими телефонными кодами неладное, может, опять сменили?
– Алло? – хмуро спросила незнакомая Анечка. – Вам кого позвать?
– Артема, – не задумываясь, ответила Вера. В голове что-то щелкнуло: как будто механизм какой отключили. Сейчас всему найдется объяснение…
– А папа уже на работу уехал! – сообщили в трубке.
Надо же, какое забавное совпадение: номером ошиблась, а там тоже Артем живет. Надо будет ребятам рассказать.
– Вы напишите папе на мобильник, – беспечно посоветовала девочка Анечка. – Восемь, девятьсот три, сто три…
Пальцы сами потянулись за отточенным с двух сторон карандашом. Но записывать цифры Вера не стала. Потому что Темочкин мобильный номер помнила наизусть. Она поблагодарила, положила трубку. Снова набрала Тему – словно надеясь, что сейчас, после того как цифры проговорили вслух, случится чудо, и сын окажется в зоне доступа. Но вместо этого полетели мелкие противные гудки. Номер сбрасывают, Валерка тоже так делает, если Вера звонит ему не вовремя на работу. Неладно как, нехорошо. Господи, прости и помилуй…
К религии Вера относилась настороженно, старалась обращаться за помощью к Богу только в крайних случаях, не беспокоить по пустякам. Но сейчас встала из-за стола, нашарила глазами иконку в серванте-хельге, торопливо перекрестилась, выпустив наконец из пальцев ненужный карандаш.
