— Погоди, погоди, дедушка, — перебил его Текс, — как это: когда появилось оружие? А у тебя что, не карабин, что ли? А нам ты что, детский пугач дал, а не «ТТ»?
— Тьфу на тебя! Воистину, то, что разумный поймет с полуслова, то недотыкомка, вроде тебя, и за всю жизнь не осилит. — Дед хлопнул с досадой себя по ногам и, вскочив, в ажиотаже пробежался по поляне.
— Ладно, деда, прости его, глупого, — сказал Кэп и показал Тексу свой совсем не маленький кулак, — продолжай!
Дед постоял еще немного в отдалении и, подойдя, нахмурясь, заявил:
— Сбили вы меня с мысли, злыдни этакие! Я и так не мастак языком чесать, отвык в тайге-то, а тут ишшо ваши подковырки… — Дед пожевал губами и продолжил: — В общем, так: в том камне, который в вашем мире — в Замирье — называют Вторым, и живет Хозяин Заповедника.
— Прям так в камне и живет? — начал было Текс, но, получив чувствительный удар в бок крепким кулаком Кэпа, охнул и замолк.
— В опчем, хотите спытать судьбу — валяйте! Ступайте к Хозяину. Шагайте прям сейчас. Хозяин утром проснулся. А это нечасто бывает! Вот он, — и Дед показал пальцем на Дока, — почуял это. Так? — и испытующе глянул прямо в глаза Дока.
— Ну… я не понял, я почувствовал, что кто-то на меня посмотрел… Кто-то большой и сильный, и мне стало страшно, — подумав секундочку, честно признался Док. — Будто меня, голого, лучом света озарили…
— Верно, это Он и был. И поспешайте, други. Он не спит уже целый день, но иногда… В опчем, если не застанете его… Впрочем, что это я пустозвоню: не застанете… уснет! Вот старый дурень! Если Он вас пустит! Если Он захочет! Разговорился… Если Он захочет, то покажет вам путь домой. Но особо не надейтесь — отсюда еще никто не уходил. Он никому не то что не помогал, а никто его и не видел. Не смог увидеть.
— А ты, деда, его видел?
— Видел.
— А он вообще кто? Какой он? Он человек?
Дед помолчал, раздумывая. И уже совсем собрался что-то сказать, но потом махнул рукой и отвернулся:
— Ниче не буду говорить. Сами увидите… коль Он позволит. Хотя вы не увидите, потому и не говорю. Но вы ведь не отвяжетесь, настырные, знаю. Собирайтесь и топайте. Берите с собой самое необходимое — идти-то недалеко, пяток километров всего-то…
Потом дедушка немного помолчал и продолжил:
— Лет пятнадцать назад пришел ко мне из Серого Тумана человек вашего мира. Старичок уже, прохвессор какой-то. Травки все изучал разные да деревья. Как же он называл себя… банник… бортник…
— Ботаник, наверное? — подсказал Кэп.
— Во, во, ботаник.
— Погоди, погоди, деда… А как его звали? Ну — фамилию его не помнишь? — вдруг заинтересованно спросил Текс.
— Как не помнить, помню — столько лет прожили бок о бок! А фамилия его… не русская какая-то, из иудеев он, что ли, был…
— Не Марк ли, случайно, Соломонович? Исерсон? Так?
— Точно, паря! Марк! А ты-то откель знаешь? — и чуточку подумав, задумчиво произнес: — Вот вы давеча спрашивали, из-за чего началась война атомна? Так вот меня об этом все пытал и Марк… Только чичас вспомнил: Карибский кризис — так он назвал причину войны, и что в вашем Замирье он гладко прошел, а вот у нас… — и Дед развел руками.
— Да, — задумчиво протянул Док, — значит, нам повезло! А что там про Марка ты говорил? — спросил он у Текса.
— Ха! — И Текс в ажиотаже с силой хлопнул себя по ногам. — Мне бы да не знать! Мы ж его сколько по Заповеднику тогда искали. Все с поисковиками исходили. И здесь, на этой полянке, бывали… Знать бы тогда!
— Знать, знать! — передразнил его Кэп. — Ну и что бы произошло, заикнись ты о Замирье?
— Да на Курчатова, в психушку, упекли бы его, и всего делов-то! А там получше небось, чем здесь, — ехидно добавил Док.
— Понимаете, парни, — не обращая внимания на наши подковырки, возбужденно продолжал Текс, — в начале 90-х пошел в Заповедник и пропал профессор Исерсон. Ну, из нашего пединститута, заведующий кафедрой биологии. Хороший дядька был. Знавал я его мельком. Шу-у-умная тогда история с его исчезновением была. Ушел в Заповедник и как в воду канул. Тогда пресса подняла такой вой о поднимающем голову антисемитизме! У-у-у! Думали, что нацики его грохнули и закопали где-то. Даже привлекали за это кого-то, но все ничем и закончилось… А он вон куда попал…
— Ну, так что ты, деда, про него-то начал? — перебил Док рассказ Текса.
— Дык прохвессор этот сначала сильно тосковал. Вот я его тогда и послал к Хозяину.
— Ну, ну?
— А что ну? Не дошел он даже до самого камня. Рассказывал мне потом, что за километр до камня стал его страх неведомый одолевать. Вот, — говорил он, — страшно, и все! Беспричинно страшно. Настоящий ужас! Как к камню подошел, так вообще ноги стали подкашиваться, а потом совсем повернулся и дал деру. И даже не помнил, как бежал. А дальше, с каждым шагом назад, страх все уменьшался и уменьшался… Потом он еще раза три пытал судьбу, да так и не смог. Здесь и помер в прошлом годе… Вон там, на опушке, я его похоронил… — И Дед махнул рукой в сторону…
Все замолчали.
— Деда, а чего он боялся? Почему страх приходил? — спросил Док, поглаживая перевязанную руку.
— А вот не знаю, робятки, не знаю… Я туда свободно хожу. Когда придется, возле Камня иногда ночую — там удобное местечко есть, — и ниче, никакого страха. А вот он сказывал, что страх тот без причины как будто сверху его ударял, и бороться с ним ну никак невозможно. — Дед помолчал и добавил: — А Соломоныч в тот первый раз прибежал весь белый, без кровинки в лице, и потом сутки отлеживался!
— Вот новости! И нас, выходит, тоже пугать будут? — хмуро осведомился Текс.
— А вот придете и мне расскажете — будут вас пугать или нет, — серьезно промолвил Дед.
— Ну что, пацаны, хватит языками чесать, пошли, что ли? — сказал Док, легко и упруго поднимаясь со скамеечки.
— Погодите! Еще к тебе вопрос, деда! — вдруг спросил Кэп. — Те, кто сюда поутру приходил… Ты их всех знаешь?
— Ну, вроде да, знаю! Калган — личность известная. Он Атаман всего Левого берега. Очень страшный человек — жалости ни к кому не имеет. Дале! Рука — ну тот, кого ваш Док ножичком пощекотал — главный после Калгана. Человек большой силы! Был, — пряча усмешку в бороду, добавил Дед. — Ну а остальные — те вообще не люди — Безголовые. Они без Руки сами ничего и делать не могут. Их всех мои волки и рыси уже пожрали, должно быть.
— А тот, в капюшоне? Он кто?
— Дык вот его-то я и не знаю. Морду я его не разглядел. И ранее про такого не слыхивал. Но, похоже… важная персона. Даже Калган его слушался.
— А вам, ребята, он никого не напоминает? — вдруг просил Кэп, глядя на нас.
— Ты что, совсем сбрендил? — покрутил у виска Текс. — Нам-то откуда знать?
