Док встал, прошелся по берегу и сказал:
— Понимаете, если мозг человека условно разделить на две зоны, а именно — на «удовольствие» и «неудовольствие», то удовольствие займет одну треть. А неудовольствие — две трети мозги. Наркотики вовсе не повышают удовольствие, как можно подумать, — они уменьшают неудовольствие. И никакая вакцина не способна полностью — и навсегда — убрать две трети психосостояния человека. То есть зоны неудовольствия всегда будет больше, а наркоман всегда будет знать, что у него есть легкий выход из неудовольствия. И последнее: ты говоришь, отправить их к нам? Дело в том, что они сами очень активно выспрашивают путь в другой мир. И здесь я солидарен с Калганом: мне это не нравится!
— Знаете, робятки, — впервые заговорил Дед, — они плохие люди. Я был там, где они кололи свою лекарству. У них мысли черные! И что интересно, они терпели-терпели мое присутствие, а потом решительно потребовали меня удалить. Я им мешал!
— А знаете, как эти пришельцы себя называют? — спросил Док и сам же ответил: — Соперники Смерти!
Глава 15
В поисках Соперников Смерти
— А кто помнит, что в этом здании было у нас, — полюбопытствовал Текс, оглядывая довольно большое и богато обставленное помещение — Тронный зал, как назвал его Кэп.
— У нас в этом месте стояли жилые дома, — уверенно заявил Док и, оглядев помещение, спросил:
— Интересно, долго нам еще ждать Господина Президента… Трущоб, а?
— Ну, если он самолично будет резать глотки разбойникам, то долго, — ответил Кэп, — а если только даст указания, как их резать, то скоро явится. Слушайте, а как вы считаете, весь этот инцидент — случайность, или…
— Или, — уверенно произнес Док, вспоминая вчерашний день. Они тогда так и не тронулись в путь. Сначала довольно долго обедали, обсуждая рассказ Калгана, а пообедав, решили, что утро вечера мудренее, и остались, отложив выход в Трущобы на утро, заодно рассчитывая хорошо поспать. Но этого сделать не удалось. Сначала Дед убежал к Калгану, и они долго — часа два — о чем-то шептались.
— Пароли и явки выпытывает у больного, — пошутил Кэп, а Текс добавил, усмехнувшись:
— …пользуясь его беспомощным состоянием, с применением подногтевых иголок и кусачек… для развязывания языка.
И в тот момент Док замер, потому что в его голову вторглось что-то… уже знакомое. Повернувшись к двери, он спокойно сказал:
— К нам гости. — И тут же она открылась, и кто-то, пригнувшись, шагнул в избу. Затем он выпрямился, достав головой потолок, и замер. Это был Хозяин. Он немного постоял молча, при этом у Дока возникло чувство, что Хозяин просто вспоминает нужные слова. Потом его взгляд остановился на лице Дока, и он каким-то механическим голосом проговорил:
— …нет… хозяин… звать… меня не… так… меня Изгой… имя, — и замолчал. Потом он еще пару минут стоял совершенно неподвижно. Его покрытое хитином лицо ничего не выражало, лишь глаза мерцали внутренним потаенным светом, Они были странными, непривычными и… притягательными. А вот на лице Дока за эти минуты сменилась целая гамма чувств — от удивления до озабоченности. Потом Изгой повернулся и исчез! Исчез совершенно бесшумно — ни хлопка, ни иного звука, — будто погасло изображение! Тут же открылась дверь, и в комнату ворвался Дед. Увидев, что опоздал, он с досадой произнес:
— Надо же! Впервые он пришел не ко мне. А вам он что соопчил? — и вопросительно уставился на Дока. Все остальные тоже!
— Ну, не томи, выкладывай, — нетерпеливо проговорил Кэп.
— Друзья, — сказал Док напряженным и одновременно растерянным голосом, — вам, наверное, придется домой идти вдвоем… или вместе с Монти… я точно не понял…
— А ты?
— А мне с Хозя… то есть с Изгоем, выпало на долю идти в другие миры и искать тот, откуда пришли Вакцинаторы… то есть Соперники Смерти! Они очень опасны, и если найдут путь к нам, то уничтожат разумную жизнь, уничтожат наш мир. Вот так!
После такого известия уже никто не мог уснуть. Док лишь под самое утро ненадолго и неглубоко задремал. В пять утра поднялись, молча, за считаные минуты собрались.
— «Долго ль голому собраться? Только подпоясаться», — сказал Дед, и погрузившись в лодку с тремя гребцами, полетели вниз по могучей реке. До места высадки на берег было километров двадцать. А потом еще пяток — пешком. Сплав по реке никто толком не запомнил, ибо все дружно похрапывали. Гребцы с трудом их растолкали, когда лодка ткнулась в берег места назначения. Когда вылезли и огляделись, Дед вздохнул:
— Охти мне! Вот почему я не хожу в Трущобы. Здесь тяжелый запах мысли, вражда… вражда кругом!
Он постоял, глядя в сторону Трущоб, медленно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону:
— Однако впереди люди притаились. И думки у них нехорошие. Может, и засада, а может, просто путники спрятались. Но думы у них точно плохие, — повторил он. — Так что идем и глядим во все глаза и во все уши слушаем.
— Постой, деда, — удивленно проронил Кэп, — а что же ты про белую рубашку говорил? Мол, таких не трогают… уважают…
— Ну, говорил, и что? Может, там просто лихие люди притаились, а когда увидят белые одежды — и он ткнул пальцем в сторону Дока, — то еще и выйдут проводить. А может, и нападут. Есть разбойники, которым никто не указ! Таких очень мало, и они Трущобам не подчиняются, но такие есть, есть! Так что глядим в оба.
И они пошли. Примерно через километр редкий кустарник, росший вдоль дороги, сменился настоящим лесом с густым подлеском.
— Вот тут-то самое место для… — и в этот миг из густых кустов на дорогу вышел… мальчишка лет десяти. Обычный и ничем не примечательный паренек.
— Чего тебе, малыш? — спросил Кэп.
— Дяденьки, дайте поесть немного, а? А еще лучше снимите сумки и поставьте на землю — я сам посмотрю и возьму, что мне надо. И не ругайтесь, дяденьки. Вот там… и там, — он махнул рукой в стороны, — мои дяденьки из луков и винтовок в вас целятся, так что дергаться не советую!
— Он такой же малыш, как мы. Тебе лет сорок уже, да?
— Сорок семь! — горделиво произнес паренек. — Только я вечно молодой! — Он улыбнулся и уже деловитым тоном заявил:
— Харош Ваньку валять… — начал было он и, вылупив глаза, замолк. Дед и мужик, стоящие напротив, исчезли. Вот они стояли, а вот их уже нет!!! И тут же по обеим сторонам дороги из кустов послышались крики, стоны, звуки ударов и даже один выстрел. У «мальчишки» еще рот не успел закрыться, как сзади вырос Док и нанес короткий рубящий удар ему по шее. Тот рухнул, как подкошенный. Друзья не успели отдышаться, как со стороны города послышался звук мотора, и появилась… «Победа», вслед за которой, на разномастных лошадках ехали несколько вооруженных людей. Метрах в десяти от путников кавалькада остановилась, и из машины вылез… Монти. Он как ни в чем не бывало подошел к друзьям, оглядел лежащего «мальчишку» и чуточку брезгливо вопросил:
