— В свое время вы узнаете и это, а если в общем — да ни за кем! Так… в основном исполняют мелкие поручения Богов. Вернее, людей. Но людей, волею судьбы и своих врожденных способностей ставших таковыми.
— То есть их можно назвать Великими Магами?
— Можно. Но я не люблю такое… название — оно сильно затертое и совсем не отражает сути такого Человека.
А самое главное — бессмертный разум Наблюдателя стал служить некой точкой, некой линией отсчета, неизменяемым эталоном, стандартом, который позволял сравнивать и понимать временные изменения, происходящие и с планетой, и с людьми, ее населяющими, — вот примерно как-то так, — сказал Наблюдатель. Потом подошел к проему окна и долго-долго смотрел в черноту зимней ночи. Затем, повернувшись к столу, продолжил:
— Из всех геоадов-отступников остались на Тонатиу семеро. Трое геоадов — Эхон, Гресс, Куба — ушли в Космос, и где они сейчас — никто не знает. А семеро оставшихся стали Наблюдателями. Но случилась накладочка, и лет через пятьсот Наблюдателей-геоадов заменили людьми. Почему — спросите вы? А вот почему! Как оказалось, главное для Наблюдателя — невмешательство в дела мира. А у Наблюдателя-геоада так не получалось, ибо они изначально были властолюбивы. И Бог… Великий Маг решил, что новым Наблюдателем должен быть человек, абсолютно чуждый властных амбиций. Причем Наблюдатели-люди живут, сколько хотят. А первые Наблюдатели, геоады — в нашем случае Локи, — просто остаются жить вечно.
Все замолчали, пытаясь осмыслить услышанное, а потом встрепенулся Текс:
— Погодите, как так вечно? Ведь Локи ушел? А 70 тысяч лет — это, конечно, долго, но это не вечность! И, насколько я понял, вы тоже уходите?
— Вы затронули один из глубочайших философских вопросов о жизни и ее столкновении с вечностью. Чисто физически вечная жизнь возможна, поскольку за целостностью организма носителя следит Сверхразум. Он способен вмешиваться в строение организма на атомарном уроне, он может увидеть и уничтожить даже единичную микробину чумы, попавшую в организм Наблюдателя. И никакое воздействие извне не сможет принести вред Наблюдателю! Ни пуля, ни нож, ни бомба — даже атомная! Ничего! — сказав это, Наблюдатель замолк. Его лицо стало мрачно-тоскливым.
— Я пробыл Наблюдателем более двух тысяч лет, а если точно, то… 2156 лет. И теперь ухожу.
— Вот те раз! Как так уходите? Куда? А как же мы?
— Вы? А что вы? Просто один из вас останется Наблюдателем, вот и все!
— А если мы не хотим? Силком, что ли, заставят?
— Нет, не силком. Ставший Наблюдателем волен быть им сколь угодно долго… или коротко. Это уже не моя компетенция — назначать Наблюдателя. Придет Тот, Кто Решает, и вы, — он впервые посмотрел на Дока, — станете Наблюдателем, — но увидев, как изменилось лицо Дока, закончил мысль:
— Вы можете им пробыть и полгода, и тысячу лет. Никто вас принуждать не будет. Кстати, Наблюдатель волен жить где захочет… В пределах эйдосферы Сверхразума, естественно…
— То есть я должен оставаться у него на побегушках? — начал было Док, но тут же замолк, потому, что напротив стола поднялся небольшой вихрь — по сути, маленькое торнадо, которое медленно приняло облик женщины:
— Нет, мой дорогой, не должен, ты должен просто жить…
— Нина, — вскочил Док, роняя стул, на котором сидел. — Ты?.. как ты здесь?..
— Не беспокойся, милый, — сказала она, причем ее голос стремительно «загустел», и конец фразы она произнесла уже могучим басом, одновременно из миниатюрной женщины превращаясь в здоровенного мужика.
— Ты, доктор, будешь жить как жил, — заявил этот мужик и засмеялся так, что стаканы завибрировали, и тут же с сухим хлопком, больше похожим на далекий звук электрического разряда, исчез.
— Ну, ты не можешь без подобных шуток, — хмыкнув, сказал Наблюдатель. — Больше так не делай.
— Слушаюсь и повинуюсь! — проговорил тот же басовитый голос, а в центре помещения возник полупрозрачный силуэт существа в чалме и шароварах, с могучим обнаженным торсом.
— Сгинь! — крикнул Наблюдатель, и изображение немедленно погасло.
— Шутник! Надоел я ему… Демонстрирует свои возможности новому Наблюдателю.
Глава 20
Пересадка мозга
Друзья, оторопев, во все глаза следили за происходящим, потом Текс спросил:
— Так это был… кто?
— Это и есть тот, кто жил у шести звезд. Или по-другому — это энергоинформационное поле, в котором «думает» моя головушка, то бишь мой мозг. Как видите, он пристрастился к подобным шуткам, — улыбнулся Наблюдатель.
Все на некоторое время замолчали, причем Текс опять вцепился в какой-то аппетитный кусочек, а Кэп, налив в довольно большой фужер чего-то золотисто-коричневого и взяв дольку лимона, хватанул все одним залпом, а лимон — чуточку надкусив, положил обратно.
— Хорошо, тогда поясните — сдавленным голосом спросил он, — как происходит замена одного Наблюдателя на другого? Что за процедура такая?
— Если честно, я и сам не знаю. И за давностью лет, и… просто не помню, ибо До — было одно, После — другое. Короче, одни мозги поменяют на другие. Шучу! — улыбнулся Наблюдатель, потом замолк, будто прислушиваясь к чему-то, и сказал:
— Вам пора! Проходите туда, — и он показал на ту часть скалы, откуда когда-то вышел Изгой-Локи. Док чуточку помедлил и пошел было к стене, но, остановившись, спросил:
— Скажите, а как вас зовут? Ну, как вас родители звали?
— Миролюб, — чуточку помедлив, ответил Наблюдатель и добавил: — Идите смело, завтра вся моя память, память всех моих предшественников, начиная с самого первого, станет вашей памятью. Вас уже ждут.
Док шагнул вперед, и каменная стена пред ним разверзлась…
— Док, не надо! — вдруг воскликнул Текс. — Не надо, не ходи!
Док остановился и, повернув голову, улыбнулся:
— Поздно! Назад пути нет! — и шагнул в черный проем, который тут же стал камнем.
* * *
Издалека доносился странный рев… или визг… все вокруг дрожало — и деревья, и земля… «Земля? — подумал он… почему Земля?.. А как душно, какие странные запахи!.. кто я?.. кто я??? — пронеслась паническая мысль. А кто же это так топает… а-а-а?.. Я Миролюб?.. или я Гай Светоний? А кто такой этот Гай? У него же был серебряный щит… нет, это у меня был этот щит». И вдруг он перестал думать о том, кто он… Из темноты выплыла страшная морда с огромными зубами… Тиранозавр!!!.. Все… Конец. Нет, нет, это не тиранозавр… это же мой предок… Дейнохейрус — Ящер Страннорукий! Самый загадочный! И как только он это понял, из темноты, его окружающей, откуда-то снизу появилась лапа-рука с четырьмя пальцами. Какие гигантские ногти… сейчас проткнет! Но страшная ладонь с глубокими складками приблизилась и неожиданно осторожно легла ему на голову и ласково погладила… а глаза-то какие… умные… о боже, а это кто плывет по воздуху?.. О-о-о это же Изгой… впрочем, это не Изгой, это Локи, и теперь его нам не достать. Тут снова все исчезло, воцарилась полная тишина и темнота, и ему стало по-настоящему страшно, ибо со всех сторон на него надвигался ужас… ужас… уж… И это последнее чувство медленно пошло на убыль, и его не стало… он исчез…
