Тем временем «Небесный странник» все дальше углублялся в долину. Справа от нас в озеро врезался высокий мыс, и, зайдя за него, все мы снова ощутили потрясение.
На берегу у самой воды простирала руки к небу гигантская белоснежная статуя женщины в длинном, до пят, одеянии – изваяние Богини-Матери.
Наверное, в тот миг всем нам вспомнилась легенда, что когда-то в незапамятные времена Создатель настолько прогневался на человечество за его многочисленные грехи, что поклялся обрушить на землю небо. И только заступничество самой Богини-Матери заставило его отказаться от своего намерения. Утверждают также, что именно этот момент и запечатлен в таких монументах и их сохранилось всего три. Еще говорят, что, когда статуй Богини-Матери не останется ни одной, Создатель сдержит данное когда-то обещание. Кто-то лишь усмехается, кто-то пожимает плечами, но, например, пустынники-лигахи свято в это верят. Как бы там ни было, вид гигантской статуи впечатлил нас еще больше, чем переливающиеся всеми оттенками голубого воды озера, и мы по-прежнему молчали, боясь сказать хоть единое слово.
Как тому и положено, первым опомнился я, капитан. А может быть, так произошло потому, что свечение вод чем-то напоминало мне то, к чему я давно привык, – свечение воздушных потоков. На противоположном от статуи берегу далеко в воду простиралась длинная песчаная коса. На конце она значительно расширялась, и нам предстояло опустить «Небесный странник» именно туда. Самое безопасное местечко, а тут, в долине, есть кого опасаться. Или будет, если наше прибытие не осталось незамеченным.
– Господин Аднер, – окликнул я ученого-изобретателя, отвлекая его от созерцания одного из чудес света. – Прошу вас, займите свое место.
Опомнились и остальные, принявшись в полный голос обсуждать испытанное ими потрясение.
В нужный момент Аднер остановил корабль, Энди осторожно провернул кабестан в левую сторону, и корабль лег плоским железным днищем на песок.
Теперь предстояло набрать воды, полюбоваться вечерним зрелищем, когда в лучах заходящего солнца озеро вновь станет самым обычным, взглянуть в последний раз на потрясающий монумент той, что спасла всем людям жизнь, и отправляться в Опситалет.
Я стоял на мостике, наблюдая за тем, как в чрево корабля через открытый в борту люк люди, выстроившиеся в цепочку, одно за другим передают наполненные водой ведра.
В ведре вода, кстати, действительно становилось такой, какой мы привыкли ее видеть, но вкуса ей это нисколько не убавляло – она действительно была очень хороша. Рассказывают, что вода из озера Мосебуту Соко не портится долго, годами, но проверить слухи возможности не будет, столько у нас она не продержится.
На мостик поднялась Роккуэль. Одна, без своей служанки Батси, снова скрывшейся в каюте. Удивительное дело: «Небесный странник» мал, на нем каждая женщина на виду, Батси – девица очень привлекательная, но замечаешь ее крайне редко.
«Долго же ей с таким талантом замуж выходить придется», – усмехнулся я. Роккуэль рассматривала при помощи зрительной трубы руины Древних на другой стороне озера, часто переводя взгляд на статую Богини-Матери.
«Тоже есть чему удивляться, – думал я. – От построек остались одни руины, а статуя стоит себе, как будто время ее совсем не коснулось».
Сколько я ее ни рассматривал, не нашел ни малейшей отметины. Будто вчера изваяли.
– Люкануэль, – услышал я вдруг, – а ведь мы обязательно осмотрим руины?
Роккуэль посмотрела на меня так выразительно, что сердце любого мужчины обязательно дрогнуло бы. Дрогнуло и мое, но голос был тверд, когда я решительно ответил:
– Нет.
– А почему?
Теперь Роккуэль напоминала мне маленького ребенка, у которого вдруг забрали любимую игрушку. Ну, в ее возрасте такой взгляд еще можно позволить, и смотрится он не так нелепо, как будет лет через десять – пятнадцать, у зрелой женщины.
– Потому что, Роккуэль, осматривать слишком опасно.
– Опасно?!
Так, девочка, если ты считаешь, что на меня можно воздействовать таким образом, то глубоко заблуждаешься. Крайне неприятно признаваться в присутствии очаровательной леди в том, что ты чего-то опасаешься, но от этого ничего не меняется.
Да, после того, как мы наберем достаточно воды, у нас еще останется полдня, потому что раньше наступления темноты мы отсюда не вылетим. Все желающие могут провести время на свое усмотрение. Например, искупаться в этом чудесном озере, по легендам возвращающем молодость и излечивающем от многих болезней. Или, как Гвенаэль с Аделардом, заядлые рыбаки, – порыбачить.
Словом, каждый может найти занятие по душе. Но на другую сторону озера перелетать мы не станем, хоть и дело пустяшное, и ветерок попутный. У чируков эта долина считается священной, да и не только у них. Лигахи, живущие в пустыне много севернее, бывает, совершают сюда паломничества. Удивительно, но воинственные чируки никогда им не препятствуют.
И то, что мы не видим ни тех, ни других, совсем не значит, что их тут нет. Или того, что они не заявятся в самый неподходящий момент. Трудно будет объяснить, что мы просто решили поглазеть на статую, а заодно и порыться в руинах, в надежде найти тайный ход в сокровищницу Древних. К тому же у Роккуэль сокровищ и без того хватает.
Однажды Гвен, известный шутник, так что его словам особого доверия нет, рассказывал, что среди сокровищ Древних попадаются такие кулоны, что стоит женщине только надеть их, как у нее увеличивается грудь. Смотрю я на кулон Роккуэль, очень красивый и явно работы Древних, и никак не пойму: как будто и цвет глаз остался прежний, и волосы не переливаются, а вот грудь как будто бы стала больше. Может, и не врал Гвенаэль?
Вслух я сказал совсем другое:
– Да, Роккуэль, в этих развалинах опасно.
И случись что, у Аделарда с Родригом, наших лучших бойцов, на двоих всего две руки.
И еще я очень хорошо помню рассказ капитана Миккейна.
Коллегия когда-то посылала сюда экспедицию. Сокровища интересуют ее постольку поскольку, она занимается наследием Древних, пытаясь хоть частично воссоздать их чудесные технологии. Думаю, что Коллегия прибыла сюда не тайно – по уговору с королем Эгастера, на чьих землях и находится эта гора.
– Мы прилетели на двух кораблях, – рассказывал капитан Миккейн. – «Орегано» и «Дигранес». Поначалу все было спокойно. Окудники работали в руинах, мы развлекались, чем могли, словом, все шло, как и обычно в подобных случаях. Так прошло две недели, когда вдруг начали бесследно исчезать люди. Как будто был человек на виду, и вдруг – пропал. Первых двух посчитали случайностью, бывает всякое, но, когда исчез третий, навигатор с «Дигранеса», стало ясно, что-то не так.
Я выставил караулы, приказал всем вооружиться и никому не ходить поодиночке. Не помогло. Следующими пропали двое из команды «Дигранеса», а затем сразу четыре окудника. Окудников нашли мертвыми, с распоротыми животами и выпущенными кишками, у подножия Богини-Матери. Наверное, потому, что только они копались в руинах Древних. И тогда я распорядился свернуть все работы, несмотря на то, что старший из Коллегии был против. Мы улетели в тот же день. Позже, уже в Дигране, мое решение посчитали правильным, – закончил Миккейн свой рассказ.
