Арт держат в руках велосипедную спицу, конец которой бил загнут перпендикулярно.
— А теперь помоги мне найти скрепку для бумаги, — сказал он. — А вообще, подойдет любая тонкая, но прочная проволочка.
Я немного поискал вокруг, потом меня озарило, и я отсоединил зажим одного из металлических колпачков на порнографической ручке. Артур уже находился около двери, когда я протянул ему зажим колпачка.
Он осмотрел его, потом сунул в замок вместе с загнутым концом велосипедной спицы. Через несколько напряженных минут Арт расслабился и повернул спицу. Я услышал четкий щелчок и воскликнул:
— Невероятно!
Артур бросил инструменты на пол и вытер руки о штанины.
— Опыт, — только и ответил он и отправился назад к книгам.
Я вошел в маленькое помещение. Предметы передо мной тускло освещались единственной лампочкой в подвале, они представляли собой лишь темные очертания. После того, как глаза привыкли к темноте, я увидел, что дальний угол комнаты заставлен банками и стеклянными коробочками, а стены завешаны рекламными плакатами. Это были старые постеры периода смены столетий, на которых рекламировались маги: «Великолепный Бандини!», «Таинственная некромантия Корвиния из Венгрии!» Также рекомендовались эликсиры, которые, согласно утверждениям, лечили все — от водянки до чахотки. На одном плакате изображался мускулистый мужчина с усами и железными браслетами на запястьях. Он раскачивал бутылочку, на которой значилось: «Придающее силу масло Макджилли-кьюти». На следующем плакате набравший силы мускулистый мужчина сдерживал трех лошадей. Он широко расставил ноги, а вытянутыми руками держал толстые поводья. Вокруг стояли зрители и аплодировали ему.
Я прошел мимо письменного стола, по центру лежал большой ежедневник. В нескольких местах были нацарапаны записи. Кто-то нарисовал голую женщину и написал под рисунком номер телефона. Рядом с ежедневником лежали колода карт и резиновый клоунский нос, который затвердел от времени. Я взял его в руку и сжал, нос распался на две части. В одном ящике стояла открытая баночка с воском, вазелином или чем-то подобным, сзади к ней прилипла давно умершая муха. В другом ящике оказались шелковые платки, завязанные различными узлами. В третьем — мешочек со зловещим белым порошком, крепко завязанный плетеной веревкой, рядом с ним — пластиковые ложечки, пакетик сахара и палочки для помешивания кофе. В комнате пахло чем-то знакомым, кисловатым, как уксус, и сладким. Этот запах скрывался под запахом плесени и влаги. Вскоре я понял, чем здесь пахнет — формалином. Он напомнил мне запах лаборатории в кабинете биологии в средней школе.
Баночки и стеклянные коробочки покрывал толстый слой пыли. Когда я обтер верх одной из самых больших склянок, то понял, откуда идет запах. Внутри плавала неподвижная кисть руки. Она распухла, а облезающая кожа выглядела, словно пчелиный воск.
Я повертел банку в руках и осмотрел кисть со всех сторон.
«Чья это рука? — подумал я. — Николаса Донегара? Какого-то повешенного вора?»
Я знал про «мертвые руки» — кисти рук повешенных преступников. Их отрубали и использовали для защиты от воровства.
«Да, вам это не помогло», — подумал я и стер пыль с еще одной банки.
Внутри оказалась ступня с двумя отсутствующими пальцами. Я счистил пыль со стеклянных баночек. Там хранились различные органы, везде имелись надписи на английском языке. Я увидел селезенку, желчный пузырь и печень. В самой большой банке находился крупный серый кусок. На этикетке, приклеенной к стеклу снаружи, значилось «Сердце Никифора, Адриатического Гиганта».
Самую большую банку прикрывало черное полотенце. Я сделал глубокий вдох и снял покрывало.
В стеклянном шаре хранилась голова. Это чудовище смотрело на меня ввалившимися глазами. Создавалось впечатление, что они могут в любой момент моргнуть. Я увидел черные вьющиеся волосы, которые кружились в жидкости, раздутые деформированные губы, оскаленные зубы цвета топленого молока. Под головой, на деревянной подставке было выгравировано:
Доктор Горацио Дж. Гримек
Ясновидящий, спирит, провидец
Просите, и дано будет вам.
Я уставился на голову, одновременно испытывая очарование и отвращение. Потом постучал по склянке костяшками пальцев. Горацио уставился в ответ. Волосы так и кружились в жидкости вокруг головы, черные линии пересекались на лбу.
— Философский камень существует? — спросил я.
Создавалось впечатление, будто одно его ухо вот-вот отвалится.
— Арт найдет книгу, которую ищет? Сколько лет Корнелию?
Я склонился поближе и прошептал:
— Эллен любит меня?
Горацио Дж. Гримек продолжал смотреть в никуда. Над ним висел плакат с изображением Кармина Великолепного. Кармин держал черную палочку в одной руке, а в другой — огненный шар. Глаза у него были ярко-голубого цвета, словно летнее небо.
Пришлось опустить черное полотенце на место.
«Глупо», — подумал я, повернулся и пошел прочь.
Именно в этот момент послышался глухой удар. Такой звук может произвести нечто, плавающее в ведре с водой, если ударится о стенку. В дальнейшем я убедил себя, что этот звук произвела мышь, которая выбежала из укрытия и неслась среди банок и стеклянных коробок. Но в то время, когда я еще считал возможным все, находясь в подвале бывшего стриптиз-клуба, превращенного в бенедиктинский монастырь в поисках старинной рукописи, в которой на пожелтевших страницах между обложек, обтянутых свиной кожей, содержится секрет бессмертия, я поверил: голова доктора Горацио Дж. Гримека все еще, вероятно, обладала какими-то способностями к чародейству.
Я рванул из комнаты, ударившись бедром о письменный стол, уронил коробку с пластиковыми волшебными палочками, вылетев в большое помещение и захлопнув дверь за собой.
Арт поднял голову от стопки книг. Двигался он медленно, с каким-то отстраненным интересом.
— Нашел что-то полезное? — спросил он.
Я тяжело дышал, сердце судорожно билось в груди.
— Человеческая голова в стеклянной банке, — сообщил я.
К моему удивлению, Арт просто кивнул и вернулся к работе.
* * *
Альбо любезно разместил меня в одной из свободных комнат. Там стояли кровать, покрытая тонким шерстяным одеялом, и старый обогреватель с открытыми и накаленными докрасна спиралями. Арт сказал монаху, что, с его разрешения, он продолжит поиски и ночью. Если рукопись найдется, то утром Артур сделает Альбо предложение…
— Предложение? — переспросил монах.
— О покупке книги, — пояснил Арт. — У меня есть некоторое представление об ее ценности, но вы наверняка можете назвать свою…
— Наши книги не продаются, — отвечал Альбо с доброй улыбкой. — Определенно, деньги нам нужны, но я не могу расстаться с нашими книгами. Они — наша единственная связь с прошлым.
