— Э?
Он кивает на Мелиссу.
— Ты как будто ее узнал.
Отрицательно качаю головой.
— Нет.
Он усмехается.
— Просто глазеешь, а? Неудивительно.
Она знала, что я уборщик? В любом случае мой комбинезон это выдает, как и ведро со шваброй. Она знала об этом до того, как меня увидела? Но я задаю неправильные вопросы. Что мне действительно надо знать, так это то, зачем она сюда пришла. Пока что никто не вытащил из-за пазухи пистолет и не потребовал от меня признания.
Я отношу ведро и швабру к себе в офис, закрываю за собой дверь, вздохнув, падаю на стул, открываю портфель и жалею, что у меня нет пистолета. Он мне нужен.
Но теперь им владеет Мисс Архитектор, и не только им, но и мной тоже. В какую игру она тут играет? Зачем было меня пытать, лечить, потом выслеживать? И пришла она сюда для того, чтобы я понимал, кто теперь контролирует ситуацию. Бросаю взгляд на ножи. Не могу себе представить, как прорежу себе путь к выходу. Какие у меня альтернативы? Может, за мной уже следят? Нет. Если бы все это было ради того, чтобы меня арестовали, она никогда не пришла бы ко мне домой и не помогла бы мне с моей раной.
Когда я возвращаюсь в коридор с пылесосом, Мелиссы и Кэлхауна уже нет. Они продолжают беседу в маленьком конференц-зале наверху. Это помещение похоже на комнату для допросов, но обставлено симпатичнее, потому что предназначено для того, чтобы получать информацию в комфортных условиях от хороших людей. Там будут чай и кофе, легкий обед, приятная музыка. Эдакая красивая прелюдия перед поимкой убийцы. Мне одновременно хочется и оказаться там, чтобы послушать, и быть в тысяче миль отсюда. Когда я открываю дверь в большой конференц-зал, вижу множество детективов, столпившихся вокруг стенда на стене. Я ожидаю, что сейчас все они одновременно повернутся ко мне, как будто я местный авторитет, вошедший в салун на Диком Западе, но ко мне подходит только Алекс Хэнсон. Ему чуть за сорок. Суровый тип, похож на актера, играющего полицейского. Рубашка на нем мятая, рукава — закатаны, и выглядит он как человек, который вот-вот сделает великое открытие.
— Наверное, сейчас не самое лучшее время, Джо.
— Э?…
— Эта комната чистая. Наверное, в ближайшие два-три дня тут не надо убираться.
— А, тогда ладно.
Он похлопывает меня по плечу. Мне только кажется или он действительно чуть задерживает свою руку на моем плече? Он смотрит на меня как обычно или с каким-то особенным выражением?
— Спасибо, Джо.
Я разворачиваюсь к двери и борюсь с собой, чтобы не побежать. Напоминаю себе, что контролирую ситуацию именно я и что парадом командую тоже я, но если бы это было правдой, то у меня бы не сводило так судорожно живот. Правда в том, что теперь все рычаги в руках у Мелиссы. Уже на выходе бросаю последний взгляд на стенд и вижу фотографию сгоревшей машины. Боже. Я ничего не разузнал. Я вне игры.
Потом вдруг появляется шанс хотя бы что-нибудь узнать. Навстречу мне ползет детектив Уилсон Ч. Хьюттон, и в липком кулаке у него, как пробирка с инсулином, зажата шоколадная плитка. Очевидно, что мистер Ч. не собирается уходить. На нем черная водолазка, несмотря на то что в помещении жуткая жара. Если честно, я никогда не видел его ни в чем другом. Не знаю, с какой целью он так одевается, да он сам, скорее всего, не знает. Может, ему кажется, что так он выглядит значительнее. Или тоньше.
— Здравствуй, Джо.
— Привет, детектив Хьюттон. Вы как будто очень заняты. Что-то происходит?
Он улыбается мне, и в глазах его я вижу обычную сочувственную жалость.
— А ты не слышал?
— Что не слышал?
— У нас есть описание этого парня.
Ощущение такое, будто меня ударили ногой в живот, но я пытаюсь не отступать от роли Тормоза Джо. Может, эти люди просто со мной играют? Может, это некая изощренная ловушка, чтобы вывести меня на чистую воду?
— Как? — спрашиваю я, пытаясь унять дрожь в голосе.
— Вчера была еще одна жертва, Джо, еще одна проститутка. На этот раз у нас есть свидетель, который видел, как убийца выехал из переулка, где был брошен труп девушки.
Господи, интересно, как Кэлхаун чувствует себя теперь, когда женщина, которой он заплатил за секс два месяца назад, убита. Может ли ему быть еще хуже, чем мне? Он наверняка проассоциирует это убийство с предыдущей задушенной проституткой, но поверит ли в это?
— А вы уже поймали плохого человека?
Хьюттон отрицательно качает головой.
— Пока нет. Машина, на которой он ехал, была украдена.
— Вы и это уже знаете? Ух ты, а вы умные.
— Он воспользовался этой машиной, чтобы избавиться еще от одного тела позднее, этим же вечером.
— Еще одна проститутка?
— Я не могу особо распространяться, Джо.
Он замолкает, чтобы откусить от своей плитки, как будто ему нужна дополнительная энергия, чтобы поважничать. Перемазанные шоколадом зубы начинают крошить лакомство. Пара крошек падает на воротник его водолазки. Не знаю, почему он просто не проглотит эту чертову штуку разом.
— Подозреваемые есть?
Он отрицательно качает головой и продолжает жевать.
— Мне пора идти, Джо.
— Конечно.
Возвращаюсь в свой офис. Руки у меня слегка дрожат. Спокойно. Спокойно.
Думать легко, делать — трудно. Нужно выкарабкиваться из этого хаоса, который мне устроила Мелисса. Проблема в том, что в голову не идет ничего, лишь оправдания того, что мне придется сделать ей очень больно. В конце концов приоткрываю дверь своего офиса и выглядываю в коридор. Он пуст. А может, мне просто уйти и проследить за ней? Вдруг все просто?
Я жду еще с полчаса, каждые две минуты выглядывая из офиса, жду Мелиссу, жду отряд полицейских, который придет меня арестовать. Этого не происходит, и я начинаю надеяться, что и не произойдет. Беру пылесос и выхожу на всеобщее обозрение. Слоняюсь по коридору, засасывая куски пыли и крошки с ковра, выжидаю. Иногда один или два детектива выходят из конференц-зала, направляются к своему рабочему месту или на улицу, но никто даже внимания на меня не обращает. Некоторые просто идут выпить кофе. Они кивают и улыбаются мне, но остается ощущение, что они меня не видят.
День тянется невыносимо медленно. Я поглядываю на часы и уже готов обвинить их в том, что они врут. Я не очень хорошо себя чувствую и каждый раз, когда чищу туалет, присаживаюсь в какой-нибудь кабинке и сижу пару минут, уронив голову на руки и чувствуя, что моя судьба в руках тех, кто недавно тут сидел. Все пытаюсь выследить Мелиссу, но не вижу ее. И Калхауна тоже не вижу, как и Шредера.
Весь вспомогательный персонал уже ушел. А может, они не ушли, может, они притаились за углом, подслушивают и подглядывают. Кроме Салли. Она все время на виду. Просто слоняется вокруг, спрашивает, как у меня дела, как поживает моя мама, не надо ли подвезти меня до дома.
