— Я бы вообще все здесь поменяла, не только петли, — сказала она.
— Вы же говорили, что любите все старинное.
— Да, но…
— И что вы хотите здесь сделать? — Он не дал ей договорить.
На самом деле Софи не знала. У нее не было времени подумать об этом.
— Я бы добавила ярких красок, — ответила она. — Просто чтобы было веселее.
— Очень по-женски.
Их глаза встретились, и Грант улыбнулся. В этой улыбке было что-то новое, что-то такое, отчего у нее кольнуло внутри.
— Могу предложить пиццу, — вдруг сказала она. Господи, как жарко на кухне. Дышать нечем. — Какую предпочитаете?
— У вас их что, несколько?
— Я, конечно, не «Шезероунс», но некоторым разнообразием похвастаться могу. У меня есть сырная, мясная, гавайская, с курицей, с перцем и луком…
— Ничего себе! — Его голос прозвучал прямо у нее над ухом. От неожиданности она вздрогнула. Он когда-нибудь слышал про личное пространство? — Прямо как в магазине.
— Я всегда покупаю много еды, на всякий случай.
— На какой случай? На случай конца света?
Софи улыбнулась и, не ответив, полезла в холодильник. Она чувствовала, как он дышит, стоя сзади нее. Слишком близко.
— Вот, — сказала она, — пусть будет гавайская. — Вытащив из морозилки коробку с пиццей, она вручила ее ему.
Грант посмотрел на коробку, затем снова на Софи.
— Что-то не так? — спросила она.
— Как насчет того, чтобы приготовить?
Она показала пальцем на низ коробки:
— Способ приготовления написан здесь. У меня нет под рукой очков для чтения, но я уверена, нужно просто разогреть ее в духовке.
— Хорошо, — сказал Грант.
Он, безусловно, рассчитывал, что пиццу разогреет она.
Софи вздохнула. Был уже поздний вечер, а ей еще нужно вызвать сантехника и как минимум два часа поработать. На то, чтобы кормить соседа, времени точно не было. Особенно если этот сосед докучает тебе с первой секунды знакомства. Она хотела что-то сказать, но странный звук прервал ее мысли. У Гранта заурчало в животе.
— Ну хорошо, — сказала она. — Я разогрею вам пиццу, но есть вы ее будете у себя дома. Один.
Засунув пиццу в духовку, Софи извинилась и ушла в спальню. Ей хотелось привести себя в порядок, но в этот день как будто весь мир был против этого. Ее сосед благоухал перечной мятой, а она… Ей не хотелось об этом думать. Полное безумие. Она правильно сделала, что предложила ему ужинать в одиночестве. Ей нужно работать.
Она открыла ноутбук — одиннадцать непрочитанных писем. Телефон завибрировал — пришло новое сообщение.
Софи взяла с прикроватного столика влажные салфетки, сразу несколько штук, и вытерла ими лицо, затем руки. Не так освежающе, как душ, но все-таки гигиена. Она зачесала волосы в хвост, сняла шорты и майку и надела домашний халат. А еще через секунду она обнаружила себя стоящей перед зеркалом с карандашом для подводки глаз.
«Софи, только что ты вытерла лицо влажной салфеткой, а сейчас снова красишься? Для чего?»
Она всмотрелась в собственное отражение. Морщинки в уголках губ и глаз. И эта взрослая женщина вздумала накраситься ради какого-то навязчивого соседа.
«Соберись, — сказала она и хлопнула себя по щеке. — Ты взрослая солидная дама. Тебя что, потянуло на молоденьких?»
Она отложила карандаш, взяла расческу и зачесала волосы в пучок. Уже лучше.
Первое, что она заметила, вернувшись на кухню, — расстроенное лицо Гранта.
— Что случилось? — спросила она, приглаживая волосы на висках.
— Вы изменились.
Скорее всего, он имеет в виду не одежду. Черт побери, а может, хватит искать во всем скрытый смысл? Какая разница, что он имеет в виду. Сейчас он уйдет, и, возможно, их пути больше никогда не пересекутся.
Звон столовых приборов оборвал ее мысли. Грант возвышался над кухонным столом, стоя к ней спиной.
— Что вы делаете? — удивленно спросила она.
— Как что? Накрываю стол.
Приборы и тарелки уже стояли на столе. Рядом с ними лежали аккуратно сложенные бумажные полотенца.
— Это я вижу. Но зачем?
— Потому что еду принято есть из тарелок, — спокойно ответил он и полез в холодильник.
Ее возмущение боролось с желанием смотреть, как приподнимается его рубашка, когда он нагибается к нижним полкам холодильника. Желание победило.
— У вас восхитительная подборка пива, — прокомментировал Грант, не оборачиваясь. — Есть даже мое любимое. — Он вытащил две янтарные бутылки. — Выпьете со мной? Или вы предпочитаете вино?
— Вообще-то я не пью.
— Совсем?
Софи кивнула:
— У моей матери были серьезные проблемы с алкоголем.
— Прошу прощения.
Она отмахнулась:
— Не стоит.
Обычно свой отказ от алкоголя она мотивировала тем, что ей просто не нравится спиртное. Но сегодня такое объяснение показалось ей слишком банальным. Смущение на лице Гранта заставило ее назвать истинную причину.
— У меня, как правило, есть пара бутылок ликера, — продолжила она. — На тот случай, если придут гости.
Наверное, это прозвучало фальшиво. Гости к ней не ходили.
Судя по таймеру, пицца должна была вот-вот приготовиться. Софи сняла с крючка прихватку.
— Не забудьте, — сказала она, вытаскивая противень из духовки, — что вы ужинаете один. Не важно, у меня или у себя, но не рассчитывайте на то, что я буду сидеть с вами. У меня есть другие дела.
— У вас слишком много дел, — сказал Грант.
— Такая у меня работа. Ценные бумаги не оставляют времени на отдых.
— Совсем? Ну вы же спите хотя бы иногда? Ведь для чего-то у вас есть постель.
Софи едва не выронила нож, которым собиралась резать пиццу. Боковым зрением она уловила ухмылку Гранта.
— Я мало сплю, — ответила она, пытаясь показать, что не поняла его откровенного намека. На самом деле они оба знали, что намек попал в десятку. — Прошлой ночью я практически не спала, и сегодня вряд ли будет по-другому. Работа не ждет.
Он не стал озвучивать мысль, пришедшую ему в голову. Хотя чувство смущения было ему практически неведомо. В отличие от Софи. Вместо этого он щелкнул пальцем по пивной бутылке и спросил:
— Вы когда-нибудь задумывались, стоит ли оно того?
— А как еще человек может обеспечить себе жизнь? — спросила Софи, разрезая пиццу. — Жизнь ничего не приносит на блюдце. Если хочешь что-то получить, приложи усилия.
