– Джекка! – воскликнула Ким. – Ты на самом деле много думала о моей рекламной кампании. На свете нет лучшей подруги! Могу я это позаимствовать на время?
– Нет! – Джекка прижала книгу к груди. – То есть я хотела сказать, что должна еще полистать ее и подумать, преж де чем изложу тебе свои идеи.
– Хорошо, – улыбнулась Ким, – но потом ты дашь ее мне.
Они гуляли еще час. У Ким были назначены встречи, а Джекка изнывала от желания приступить к работе. Она хотела установить наконец свой столик и разложить принадлежности для рисования. После этого сфотографировать орхидеи в лучах заходящего солнца.
Но больше всего ей хотелось почитать книгу, оставленную для нее Тристаном. Она не могла не улыбаться, думая, какую бурную деятельность он развил – книгу надо было отыскать, купить, потом спрятать… Как ему удалось отвлечь внимание Ким, чтобы достать книгу и положить… куда? Она ее не заметила. Хорошо, что заметила официантка.
Добравшись до дома миссис Уингейт, Джекка взбежала вверх по лестнице, упала на кровать и прочитала историю о Купидоне и Психее от начала до конца. И лишь перевернув последнюю страницу, она заметила записку, вложенную Тристаном.
«Я ошибся. Они поженились лишь после того, как полюбили друг друга. Тристан».
Джекка весело рассмеялась. Он все еще воображает, что она – женщина его мечты.
– Женщина, которую он никогда не видел, – громко сказала она.
Положив книгу под подушку, она встала и начала обустраивать свою студию. Первым делом достала бумагу и разложила кисти. Еще в колледже она купила очень дорогие, но качественные собольи кисти и теперь тщательно ухаживала за ними и относилась с уважением, которого они заслуживали.
Потом она достала стопку эмалированных мисок, которые использовала для красок. Джекке нравилось накладывать краски слоями. Если нужен был зеленый цвет, она наносила очень тонкий слой синей краски, дожидалась, пока он высохнет, и сверху накладывала слой желтой. Получившийся зеленый был, на ее взгляд, более светящимся и живым, чем те же краски, сначала смешанные на палитре, а потом нанесенные на бумагу.
Такая техника живописи – нанесение первого слоя краски, его просушка и нанесение второго слоя – требовала времени, но результат, по мнению Джекки, того стоил.
Она достала свой походный чемоданчик, который всегда брала с собой, отправляясь на эскизы. Отец сделал его из красного дерева и подарил на Рождество, когда она училась на втором курсе.
– Сюда поместится все, чем ты обычно пользуешься, – сказал он. Втайне от дочери он осмотрел и тщательно измерил ее большой и сильно изношенный полотняный чемоданчик. Туда она складывала все, что требовалось для быстрых набросков, когда не было времени возиться со слоями краски. Для этой цели у нее был комплект из дюжины цветов. Несколькими неделями раньше Джекка горько плакала, когда краски протекли на готовую работу.
– Краски ведь жидкие, – объяснил ей брат, вероятно, считая ее слабоумной. – Ты их перевернула, поэтому они и протекли. Это естественно.
Отец молча обнял ее и похлопал по плечу. А на Рождество подарил ей чемоданчик, в котором было место для бумаги, кистей, красок и еще одно отделение для готовых работ.
Джекке так понравился подарок, что она затанцевала с ним по комнате. Отец и брат рассмеялись. Позже она изобразила отца и брата склонившимися над новым ручным рубанком. Их лица светились любовью – к своей работе и друг к другу.
Джекка провела пальцем по углублениям для карандашей и кистей и подумала об отце. Последние годы были для него нелегкими. Он не нашел общего языка с Шейлой, женой Джоуи, которая оказалась в высшей степени амбициозной и считала, что свекор должен уйти на покой и оставить магазин ее мужу.
– Скажи ей, что я уйду на покой, когда это сделает королева! – крикнул Джо сыну.
– Какая королева? – спросила Шейла. – Он говорит о клубе на углу? Я не хожу в подобные заведения.
Во время одной из ссор, происходившей в ее присутствии, Джекка сказала, что амбиции Шейлы обратно пропорциональны ее уму. Отец рассмеялся, брат нахмурился, а Шейла спросила, что это значит.
«Шейлова война» – так ее назвала Джекка – стала одной из главных причин того, что она с готовностью приняла предложение Ким провести тихое и мирное лето в Эдилине.
Джекка настолько погрузилась в мысли, что не заметила Люси, которая появилась в дверях ее спальни.
– Не хочу мешать, – сказала она, – но вы сказали, что присоединитесь к нам. Уже почти три часа. – Люси была в цветастом купальном халате, как будто собиралась в душ.
– Иду! – воскликнула Джекка. Тренировка пойдет ей на пользу. После нее она достанет камеру и начнет делать снимки.
Час поднимания ног и рук, или что там они делают, станет приятным разнообразием. Кроме того, ей нравилась компания этих женщин, по возрасту годившихся ей в матери. Своей матери она не помнила, выросла в окружении мужчин, и чувствовала, что ей не хватает женского общества.
Глава 5
– Тристан! – негромко позвала Джекка в третий раз, обращаясь к темноте. Ответа не последовало. – Похоже, меня продинамил мужчина, которого я никогда не видела, – пробормотала она и поморщилась от боли в плечах.
Темноту неба разорвал яркий зигзаг молнии, вслед за которым прогремел гром. «Отлично! – подумала она. – Теперь я еще и промокну». Когда на нее упали первые крупные капли дождя, она решительно повернулась и зашагала к дому.
– Психея! – послышался голос Тристана.
Дождь становился сильнее. Джекка ничего не видела, но почувствовала, как мужчина обнял ее за плечи. Когда он побежал, она сделала то же самое.
Они быстро двигались по лесу. Пару раз она задевала рукой или плечом мокрые ветки деревьев, и на нее обрушивался настоящий водопад. «Если Тристан не знает, куда идти, – мрачно подумала она, – утром мне, похоже, понадобится его профессиональная помощь». Но он, судя по всему, не сомневался в правильности выбранного направления.
– Пригнись, – неожиданно сказал он.
Джекка наклонила голову и протиснулась в маленькую дверцу. Выпрямившись, она с любопытством огляделась, хотя вполне могла бы этого не делать. Внутри было еще темнее, чем снаружи.
– Где мы? – спросила она.
– Мы в…
Она слышала его шаги, но ничего не видела. Послышался шорох ткани, и Тристан дал ей что-то, напоминающее небольшое лоскутное одеяльце. Джекка набросила его на плечи. Одеяло сразу стало влажным.
– Не повезло с погодой, – сказал Тристан. – Мы в игровом доме Олдриджей. Моя племянница – представительница четвертого поколения детей, его использующих. – Он расправил на ней одеяло. – Так лучше?
– И да, и нет, – поморщилась Джекка.
Тристан замер.
– Что ты имеешь в виду?
