– Потому что так оно и есть, – ответил он и с хрустом разжевал крекер. – Ким считает, что ты и Рид идеально подходите друг другу.
Она намазала сыром еще один крекер, нащупала в темноте руку Триса и вложила в нее еду.
– Она рассказала тебе историю о Фраппе-Пойнт?
– Во всех подробностях. В ее изложении это было повествование о великой страсти.
– Не совсем так. Скорее это была история молодого человека, находящегося в глубокой депрессии, и девицы, потрясенной красотой его обнаженного тела.
Эти слова Трис оставил без комментариев.
– Что ты такого сказал Ким, что она предложила тебе держаться от меня подальше? – Джекка передала ему тарелку.
– Ты поверишь, если я скажу, что ничего? Она сама обо всем догадалась.
– Конечно. Ты не беспокойся из-за этого. Она желает для меня только лучшего.
– А я нет?
– Она знает, что я не останусь в этом городе и в конце лета вернусь в Нью-Йорк. И поскольку твоя жизнь здесь, она беспокоится обо мне, да и о тебе тоже.
– Я знаю, что ты уедешь, – сказал Трис, – но отказываюсь об этом думать. Предпочитаю наслаждаться моментом.
– Пожалуй, я тоже, – улыбнулась Джекка. – Знаешь, я хочу тебя кое о чем спросить.
– О чем угодно, – решительно заявил Трис.
– Что за таинственный мужчина есть в жизни Ким?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Трис казался искренне удивленным.
– Еще в колледже мы с Софи заметили, что Ким постоянно ищет какого-то человека в Интернете. Часто заходит на поисковые веб-сайты – ну, те, где ты платишь тридцать пять долларов за поиск адреса интересующей тебя личности. Мне всегда было интересно, нашла ли она его.
– Не знаю ничего об этом.
– Я думала, может, это какой-нибудь парень из старших классов школы.
– Понятия не имею. Когда Ким была в этом возрасте, я учился в колледже. Но могу ее спросить…
– Не надо! – испугалась Джекка.
– Не хочешь, чтобы Ким узнала, что тебя интересуют ее тайны?
– Ты прав, – согласилась Джекка.
– А чем ты занималась днем? – спросил он.
– Твой день представляется мне более интересным. Кому еще ты рассказал о нас?
– Я ничего не говорил Ким или кому-то другому. Просто, когда речь заходит о тебе, у нее просыпается шестое чувство.
– Не хочешь говорить, чем занимался днем? – заинтересовалась Джекка. – Это секрет?
Тристан засмеялся.
– Я пойман и разоблачен. Если ты столь чувствительна в темноте, когда не можешь видеть моих гримас, что будет при свете дня?
– Ты так и не ответил! – Джекка, когда хотела, могла быть упорной.
– Ладно. Мне позвонила сестра. Завтра утром мне придется улететь в Майами.
– О! – Джекка и сама не могла понять, почему ее так огорчило это известие. Значит, больше никаких ночных свиданий…
– Ее мужа, Джейка, выписывают из госпиталя, и я должен помочь им вернуться в Эдилин.
– Как ты можешь кому-то помочь с переездом, если у тебя самого сломана рука?
– На самом деле сестра хочет, чтобы я присмотрел за племянницей – Нелл. Я известная и очень опытная нянька. Из Сарасоты приедет мама и поможет Эдди все организовать. А я должен лишь взглянуть на Джейка и убедиться, что с ним все в порядке и доктора ничего не упустили. Потом Нелл и я будем предоставлены самим себе.
– Я слышала, что вы любите бывать вместе, – сказала Джекка.
– О да. Нелл всегда готова на любую авантюру. Ей понравятся твои картины.
– Ты рассказывал ей обо мне? – удивилась Джекка.
– Еще нет, но обязательно расскажу.
Джекка улыбнулась.
– А как насчет твоих родителей и сестры?
Тристан немного помедлил, прежде чем ответить:
– Когда я скажу им, все станет серьезным. Они захотят узнать, кто твои родители, чем ты занимаешься, какие имеешь планы на будущее – в общем, все.
– Они проявляют такой интерес ко всем женщинам в твоей жизни?
– Только к тем, о которых я им рассказываю. – Трис вздохнул. – Ты согласишься съездить куда-нибудь на недельку со мной и с Нелл?
Джекка подумала, что должна работать, а не сбегать с мужчиной, которого почти не знает. Тем более с его племянницей, которую она вообще никогда не видела. Ведь они были совершенно чужими людьми. Но не смогла заставить себя произнести правильные слова, а вместо этого сказала:
– Куда и когда?
Тристан так довольно заулыбался, что Джекка почувствовала это даже в темноте.
– Нелл давно хочет навестить Роэна в его хижине. Это наш кузен…
– Да неужели?
– Не смейся над Эдилином! Роэн – последний из Мактернов – старейшего семейства Эдилина, которое поселилось здесь в 1760 году. – Джекка понимала, что Трис ее дразнит, но вместе с тем в его голосе звучала гордость.
– Что он делает в хижине?
– Питается белками и опоссумами. – Поскольку Джекка промолчала, Трис расхохотался. – Роэн живет в Калифорнии и преподает философию в Беркли.
– Ах вот как. Интеллектуал.
– Что-то вроде. Но с виду этого не скажешь. У него есть хижина, куда он уезжает при каждой возможности. Сейчас он в творческом отпуске. Пишет. Так что он живет в своей хижине один.
– Что он пишет? Философский трактат?
– Не поверишь. Он работает над детективным романом.
– Шутишь?
– Вовсе нет. Ему надоело преподавать, хочет заняться чем-то другим. Поедешь с нами? У Роэна две спальни. Ты и Нелл займете одну, мы – вторую. Обязанности по кухне будем выполнять по очереди. Ты любишь рыбачить?
– Я люблю рисовать полевые цветы.
– Хорошая идея, – обрадовался Тристан. – Рекламная кампания Ким может основываться не только на орхидеях, но и на маргаритках. Но я бы хотел попросить тебя об одной любезности.
– О какой?
– Я ни минуты не сомневаюсь, что, когда Нелл увидит твои работы, она немедленно захочет попробовать себя в живописи. Не могла бы ты дать мне список того, что ей для этого понадобится, и я куплю все это в Майами.
– Это и есть любезность? Составить список?
– Да, – ответил Тристан. – А в чем дело? Что-то не так?
Джекка была рада, что он не может видеть ее лица. Должно быть, она взирала на него с обожанием. Она знала по собственному опыту, что, когда мужчина просит о любезности, речь идет не о такой мелочи, как помощь племяннице.
– Я позабочусь о Нелл. В любом случае при моей удачливости я скорее всего окончу свои дни, обучая недорослей основам живописи.
