Улыбнувшись, он перешел в гостиную. Больше всего его интересовал ее «рабочий кабинет» – пространство возле больших окон, где она установила свой столик. На нем лежал альбом для рисования. Трис открыл его и сразу непроизвольно оглянулся через плечо, опасаясь быть застигнутым на месте преступления. Собственно говоря, никто не предупреждал его, что заглядывать в альбом художника – преступление, но все же…
Противиться желанию заглянуть в него не было сил. На первых страницах были наброски цветов из сада мисс Ливи. Одни художница раскрасила карандашами, другие нет. Это были эскизы, в которых Джекка тонко уловила форму цветков.
На нескольких страницах были орхидеи. Трис довольно улыбнулся. Похоже, больше всех ей понравились венерины башмачки – как и ему. Их экзотическая форма – одновременно соблазняющая и предостерегающая – всегда завораживала его.
Джекка экспериментировала с цветом. В альбоме было несколько рисунков, очень близких к реальности, но были и такие, на которых краски казались фантастичными.
На следующей странице были рисунки цветов – и садовых, и оранжерейных – в композиции с ювелирными украшениями. Кольца, ожерелья и браслеты обвивались вокруг стеблей, были спрятаны среди лепестков.
Трис не сомневался: Ким это понравится.
Он перевернул страницу и с шумом втянул в себя воздух. На очередном рисунке был он сам, только с крыльями.
Он понимал, что рисунки предназначены для Ким, и все же ему потребовалось время, чтобы справиться с шоком. Трис понял, что сделала художница. Она изобразила его по фотографиям из альбома мисс Ливи и добавила перепончатые прозрачные крылья стрекозы – представила его Купидоном.
Улыбнувшись, он перевернул страницу и снова замер. На ней он был изображен с Нелл на руках. Племяннице было не больше двух. Она спала, обхватив его ручонками за шею и уткнувшись лицом в его плечо. А он на рисунке смотрел на нее, и его глаза светились любовью.
Такой фотографии в альбоме не было. Трис не сомневался, что всегда смотрел на Нелл такими глазами, но никто и никогда не запечатлевал этого на пленке. Внимательно разглядывая рисунок, он понял, откуда Джекка взяла его детали. Он часто видел альбомы мисс Ливи и хорошо знал фотографии. Там был снимок Нелл, спящей на руках у Эдди. Девочка выглядела на фотографии чистым ангелочком, таким же, как на рисунке. Только на том фото на заднем плане стояла дюжина родственников с банками пива, и Эдди весело болтала, а не смотрела на ребенка.
Что послужило моделью для его изображения, понять оказалось сложнее. Но, поразмыслив, он вспомнил, что есть еще снимок – на нем ему было девять или десять лет. Он держал на руках кролика и взирал на него с обожанием. Джекка использовала эти старые фотографии, чтобы создать нечто совершенно новое.
У Тристана никогда не было способностей к творчеству, и он всегда восхищался людьми, их имевшими. Рисунки, сделанные Джеккой, были лучшим, что он когда-либо видел. А то, что она взяла лицо десятилетнего мальчика, состарила его до тридцати четырех лет и добавила изображение ребенка с другой фотографии, казалось ему волшебством.
Первым его побуждением было отыскать Джекку и выпросить у нее два последних рисунка. Он бы вставил их в рамки и повесил на стену. Но тогда станет ясно, что он без спросу смотрел ее альбом.
Трис с большой неохотой перевернул страницу – начались наброски игрового домика. Джекка снабдила каждый вариант текстовыми пояснениями. Ему понравился ее почерк.
Шум в вестибюле заставил его закрыть альбом. Обернувшись, он убедился, что Джекки за спиной нет. Комната пуста.
– Интересно, где девочки? – вслух проговорил он и улыбнулся. – Мои девочки.
Джекку и Нелл он обнаружил сидящими на полу в мастерской Люси. Вокруг них были разложены копии рисунка игрового домика – все разного цвета и к каждому прилагались образцы тканей.
– Мне нравится зеленый, – сказала Джекка, – а тебе?
Нелл не сомневалась ни минуты:
– Этот зеленый, а не тот.
– Конечно. Нельзя совместить защитный армейский зеленый цвет с ярко-желтым. По крайней мере не здесь. А как насчет розовых оттенков?
– Эти два.
– Превосходно. А для отделки используем более темный цвет. Люси недавно купила маленькую машинку, которая режет ткань на косые бейки, так что нам не придется возиться с ротационным резаком.
– Мне жаль вас прерывать, – сказал Тристан с порога, – но нам пора ехать.
Нелл вскочила, подбежала к дяде, обняла и, сияя, завопила:
– Спасибо, спасибо! Тысячу раз спасибо! Мой игровой домик будет великолепным.
Трис посмотрел на Джекку. Та улыбалась.
– Извини, мы забыли о времени.
– Похоже, вы нашли общий язык.
Джекка встала и начала складывать разбросанные образцы.
– У нас там будет жизненное пространство, так что вы можете кое-что из этого взять с собой, – сказал Трис.
– Только мой чемоданчик для рисования и немного одежды, – сказала Джекка. – Мы надолго едем?
– Пока не кончится еда. Или мы не соскучимся. – Он поднял Нелл на руки. – Похоже, ты набрала вес, малышка. Придется его сбросить – там, у Роэна. Но как нам быть с твоей одеждой? Все твои вещи остались в Майами.
– Мисс Ливи утром сводила меня в магазин. И еще Люси сшила мне три топика.
– В магазин? Значит ли это, что мне не обойтись без прицепа?
– Да! – жизнерадостно объявила Нелл. – И ты даже можешь сам в нем ехать. Джекка умеет водить машину. Она сядет за руль, и мы с ней будем разговаривать об игровом домике. А ты не будешь нам мешать.
Смеясь, Трис поставил племянницу на пол.
– За это будешь ходить своими ногами. Почему бы тебе не спуститься вниз и не убедиться, что мисс Ливи не забыла положить шоколадное печенье, которое я видел в кухне, но попробовать его мне не дали?
– Ты хочешь остаться с Джеккой наедине?
– Я взрослый и не должен отвечать на дерзкие вопросы сопливой девчонки. Иди.
Нелл засмеялась и побежала вниз.
Он зашел в «пещеру красок», где Джекка складывала ткани.
– Хорошо здесь.
– Мне тоже нравится.
В первый раз после того, как они покинули его дом, где провели ночь любви, Трис и Джекка остались наедине. В следующий момент они бросились в объятия друг друга.
Трис замер и шепнул ей в ухо:
– Уверена, что не хочешь поехать куда-нибудь – только со мной?
– Совсем не уверена, – взволнованно дыша, ответила Джекка.
Они уже начали раздевать друг друга, когда из-за двери раздался голос Нелл.
– Дядя Трис! – кричала она. – Пора ехать! Скоро начнет темнеть!
– И никакой будильник не нужен, – пробормотал Трис.
