Джекка затаила дыхание. Все вокруг тоже.
Стоя на одном колене, Тристан открыл коробочку, и все женщины вытянули шеи, стараясь разглядеть, что в ней. Спустя секунду последовал коллективный одобрительный кивок.
– Джекка, любимая, – громко сказал Тристан, – ты выйдешь за меня замуж? Мы будем жить там, где ты захочешь. Ну и все такое.
– Да, – ответила она.
Трис надел ей на палец кольцо и нежно поцеловал.
Она ответила на поцелуй и одновременно отвела руку, чтобы женщины могли как следует рассмотреть кольцо.
– Ты счастлива? – негромко спросил он.
– Абсолютно.
– Все еще боишься?
– Больше нет. Я люблю тебя, Тристан. Всем сердцем.
– Я даже не представлял, что можно так сильно любить женщину, – сказал Трис и снова поцеловал любимую.
Эпилог
Было 9 часов утра, и через плотные шторы уже начал пробиваться свет. Джекка уютно устроилась под боком у Тристана, чувствуя полную удовлетворенность жизнью. Взглянув на часы, она вскочила – пора на работу! Потом опять расслабилась и улыбнулась.
Вчера она вышла замуж. А сегодня они поднимутся на борт самолета, который отвезет их на роскошный новозеландский курорт. Там они проведут медовый месяц.
Удивительно приятно не вставать рано утром и не бежать на какой-нибудь грязный склад, где надо перебрать сотню рулонов разных тканей. Трис утверждает, что она любит рассказывать о своей работе, как о тягостной обязанности, но на самом деле наслаждается каждой ее минутой.
Джекка улыбнулась. Муж был прав. Она полюбила свою новую работу. И было особенно приятно, что умение обращаться с инструментами поставило ее на шаг впереди тех, кто решил изучить это ремесло. Джекка могла не только работать на любой машине, но и починить ее, если та сломается. Она стала любимицей работников, находившихся внизу карьерной лестницы. Благодаря своей популярности, она легко общалась с людьми и получала ответы на вопросы, касающиеся тонкостей швейного производства. Очень скоро она стала показывать свои модели сначала простым рабочим и выяснила, какие швейные операции наиболее трудоемкие, а значит, дорогостоящие. В результате модели, которые она представляла мистеру Чамберсу, были всегда рентабельны и быстро окупались.
Хотя Джекке нравилось то, что она делала, она знала, что Трис недоволен своей практикой в Нью-Йорке. Он никогда не жаловался, но часами разговаривал по телефону с Ридом, обсуждая проблемы пациентов из Эдилина. Если же он ездил «домой» – про себя Джекка тоже называла Эдилин именно так, – то по большей части наведывался к пациентам.
Первое время, когда они приезжали в Эдилин, Джекка чувствовала, что его родственники настороженно наблюдают за ней. Это было довольно неприятно, и в конце концов она не выдержала и спросила у Нелл, в чем дело.
– Они говорят, что ты встретила дядю Триса, когда у него была сломана рука, и потому не было работы, а теперь ты хочешь, чтобы он и впредь уделял все свое время устройству твоих модных показов.
Упрек был настолько абсурдным, что Джекка даже не сразу поняла, о чем идет речь.
– Они думают, что я сбегу, когда увижу, что он ответственный, много работающий доктор, который заботится о своих пациентах? – спросила она.
Нелл ухмыльнулась.
– Что-то в этом роде.
– Нелл, – рассмеялась Джекка, – им предстоит убедиться, что у меня полно собственной работы, которая мне нравится и которую я вовсе не собираюсь взваливать на Триса. Так что все эти разговоры – чепуха. Лучше скажи, что ты думаешь об этом наряде?
Истина заключалась в том, что Джекка желала пойти на любой компромисс, на любую жертву ради человека, сделавшего то, что сделал ради нее Тристан. Приятель по колледжу годами уговаривал его переехать в Нью-Йорк и разделить с ним практику. После того как Джо Лейтон бросил ему в лицо неприятную правду, Трис позвонил приятелю и дал согласие.
Единственным человеком, которому он сказал об этом, был Рид, и Тристан заставил его сохранить все в тайне.
Джекка не могла не восхищаться масштабом жертвы, на которую Трис решился ради нее. Ведь, оставляя свою практику, он ничего не знал о предложении мистера Чамберса, которое потребует всего лишь трехлетнего обучения. Он думал, что покидает Эдилин – свой город, свои корни, свой дом, свою семью – навсегда.
Когда Джекка рассказала ему своей новой работе и о том, что через три года она сможет переехать в Эдилин и продолжить работу там, в его голубых глазах заблестели слезы. Он постарался их скрыть, но не слишком успешно. Джекке очень хотелось обнять его, но еще больше она хотела помочь ему сохранить гордость.
– Я не стану устраивать свой офис в магазине отца, – заявила она. – Это мое окончательное решение. Он заставит меня обслуживать покупателей…
Договорить ей не удалось. Тристан бросился к ней и стал покрывать поцелуями ее лицо, а позже любил ее с такой страстью, с такой безудержной энергией, что она потом много дней чувствовала себя ошеломленной.
После этого Трис изменился. Джекка много раз слышала, как он по телефону уговаривает Рида встряхнуться, обещая, что совсем скоро будет дома и сам займется практикой.
Он каждый день читал в своей электронной почте сообщения от пациентов из Эдилина, часто сам им звонил. Джекка уже привыкла к его «докторскому голосу», которым он успокаивал людей. Иногда ему приходилось объяснять пациенту одно и то же по три или даже четыре раза, не раздражаясь, не теряя терпения и не показывая пациенту, что торопится. Неудивительно, что люди его так любят, думала Джекка.
Они часто приезжали в Эдилин, и Джекка никогда не мешала Трису навещать своих пациентов. Для них доктором был именно он, а вовсе не Рид, неизменно лаконичный и даже чуть резковатый.
У Джекки появилось много друзей в Эдилине. Когда она приезжала в город, то никогда не пропускала тренировки с миссис Уингейт и Люси, как всегда, в три часа дня, заодно узнавая местные сплетни и слухи.
Во время их третьего приезда в Эдилин миссис Уингейт спросила, когда они собираются пожениться.
– Я не думала об этом, – честно призналась Джекка. – Мы оба так заняты.
Они пили чай в доме миссис Уингейт. Джекка все еще чувствовала себя разгоряченной – миссис Уингейт всегда хмурилась, если кто-то говорил, что он весь взмок или с него пот течет ручьями после очередной тренировки. На сей раз был кикбоксинг. Люси отставила чайник и уставилась на Джекку. Джо Лейтон отложил счет, который внимательно изучал, и тоже принялся сверлить глазами дочь. Даже Нелл подняла на нее не по-детски серьезный взгляд.
Джекка поняла, что осталась в меньшинстве.
– Ладно, я недавно видела белоснежный шелк, который прекрасно подойдет для свадебного платья.
Никто из сидевших за столом не проронил ни слова – такой ответ их не устроил.
