— Он — не обычный учитель истории. Его сюда вызвали для
чего-то. Он знает, что я — вампир, и он ищет меня. А сегодня, когда напали
собаки, он стоял в стороне и делал какие-то странные пассы. Он точно не тот,
кем кажется, вопрос только в том, кто он. Ты слушаешь, Мередит?
— Да. Я думаю, надо добавить Миссис Флауэрс. Вы помните, как
она смотрела из окна пансиона, когда мы тащили Стефана, когда вынули его из
колодца? И даже не спустилась открыть нам дверь. Странное поведение.
Елена кивнула.
— И как она бросала трубку, когда я звонила Стефану. И что
она делает в этом заброшенном доме. Может быть, она просто старушка с
причудами, но на всякий случай запиши ее, Бонни.
Она запустила руку в волосы, отводя их со спины. Ей было
жарко. Даже не то чтобы жарко, но казалось, что еще немного — и ее хватит
тепловой удар.
— Хорошо, завтра перед школой зайдем в пансион, — подытожила
Мередит. — Что еще мы можем сделать? Давай посмотрим на список, Бонни.
Бонни показала им лист бумаги, Мередит наклонилась и прочла:
Мэтт Ханикат.
Викки Беннетт.
Роберт Максвелл — что он делал у церкви, когда взбесились
собаки? И что было тем вечером с тетей Елены?
Аларих Зальцман — почему задает столько вопросов? Зачем
приехал в Феллс-Черч?
Миссис Флауэрс — почему так странно себя ведет? Почему не
впустила нас, когда мы принесли раненого Стефана?
***
— Прекрасно, — сказала Елена. — Наверное, мы еще можем
выяснить, чьи собаки сегодня были у церкви. Еще вы можете понаблюдать за
Аларихом завтра в школе.
— Я понаблюдаю за Аларихом, — непререкаемым тоном произнесла
Бонни. — Я отведу от него подозрения, вот увидите.
— Замечательно, ты занимаешься им. Мередит поговорит с
миссис Флауэрс, а я могу взять на себя Роберта. Что касается Стефана и Дамона —
они могут заниматься всем, потому что с помощью их Силы можно сканировать
сознание. Кроме того, наш список далеко не полон. Я попрошу их пошататься по
городу, отмечая следы Силы или просто что-то странное. Им легче всего узнать
чужака.
Елена рассеянно облизнула губы. Ей было очень жарко. Она
заметила кое-что, чего не замечала вначале — выпуклую паутинку вен у Бонни на
запястье. Та все еще держала блокнот, и ее кожа была такой прозрачной, что
голубые венки проступали очень четко. Елена жалела, что плохо учила анатомию в
школе. Как называется эта большая вена, расходящаяся, как ветки дерева?
— Елена! Елена!
Напуганная Елена подняла лицо и увидела обеспокоенные темные
глаза Мередит и гримасу страха на лице Бонни. Она только сейчас заметила, что
поднесла лицо к самому запястью Бонни и водит пальцем по коже над веной.
— Прости, — прошептала она, отодвигаясь. Она почувствовала,
как удлиняются и заостряются клыки. Ощущение было похоже на то, как будто бы ей
надели брэкет-систему.
Успокаивающая улыбка не возымела никакого действия на Бонни
— та выглядела очень напуганной, и это было глупо — подруге следовало бы
уяснить, что Елена никогда не причинит ей вреда. К тому же она сегодня была не
сильно голодна, она всегда была малоежкой. Ей бы хватило пары глоточков из этой
вены на запястье…
Елена вскочила и бросилась к окну, перегнулась через край,
подставила лицо холодному ночному ветру. Ее тошнило, горло сдавила судорога.
Что она творила? Она оглянулась и увидела, как Бонни
прильнула к Мередит, и обе смотрели на нее с ужасом.
— Простите, — сказала она, — я не собиралась этого делать,
Бонни. Смотри, я даже не пытаюсь приблизиться. Мне вообще следовало поесть
прежде, чем прийти сюда. Но Дамон сказал, что я проголодаюсь позже.
Бонни натужно сглотнула, еще больше съеживаясь от ужаса.
— Поесть?!
— Да, конечно, — с нажимом сказала Елена.
У нее как будто горели вены. Стефан рассказывал об этом
раньше, но она не понимала до конца. Она никогда даже не задумывалась о том,
что с ним делает жажда крови. Это было ужасно.
— А что ты думала, я все эти дни святым духом питалась? Я
теперь — охотник, и я лучше пойду охотиться.
Бонни к Мередит пытались взять себя в руки, но в глазах у
них все еще стоял ужас.
Она сосредоточилась на своих новых возможностях, постаралась
открыть себя для ночи и почувствовать присутствие Стефана и Дамона. Это было
сложно, потому что никто из них не испускал волн Силы как тогда, в лесу, но она
думала, что может уловить присутствие Силы здесь, в городке.
Впрочем, сообщить им о себе она бы все равно не смогла, и от
этого вены гудели еще больше. Она даже решила отправиться на охоту без них,
когда холодный ветер отбросил занавеску и ворвался в комнату.
Бонни встрепенулась и нечаянно уронила ночник, отчего
комната погрузилась в полную темноту. Мередит, чертыхаясь, поставила его на
место. Занавески бешено трепетали, а Бонни, казалось, была готова заорать.
Когда наконец Мередит наладила ночник, все увидели Дамона,
удобно умостившегося на подоконнике, подогнув под себя одну ногу, и лучезарно
улыбающегося.
— Ты не против? А то неудобно как-то.
Елена обернулась на Бонни и Мередит, которые застыли в
ужасе, и замотала от неожиданности головой.
— А я-то думала, что это я люблю эффектные появления. Очень,
ну очень смешно, Дамон. Пошли.
— А твоих подружек симпатичных возьмем? — Дамон опять
лучезарно улыбнулся Бонни и Мередит. — И вообще, я только пришел. Кто-нибудь
будет так любезен меня пригласить?
Карие глаза Бонни, беспомощно уставившейся на него, немного
потеплели. Губы ее приоткрылись. Елена поняла, что подруга растаяла.
— Не будет, — отрезала она. Она загородила собой Дамона от
девочек.
— Эти девушки не про твою душу, Дамон. Запомни. —
Почувствовав его сопротивление, она резко добавила: — Ты как хочешь, а я иду
охотиться. — Тут она ощутила присутствие Стефана неподалеку, возможно — на
крыше, и услышала голос в сознании:
— Мы идем охотиться, Дамон. Ты можешь сидеть здесь хоть всю
ночь.
Дамон нехотя сдался, на прощание кинув интригующий взгляд на
Бонни, и шагнул из окна. Бонни и Мередит уставились ему вслед, в полной
уверенности, что он шагнул навстречу своей смерти.
