— Да. Я вспомнила… кто-то… рассказывал мне о текущей воде.
Нечисть не может пересечь текущую воду. Вот я и поехала к Утопленничьему ручью,
к мосту, а потом…
Она засомневалась, хмурясь и пытаясь хоть что-то вспомнить.
Вода. Воду она помнила. А больше — ничего.
— Потом я переехала ручей, — закончила наконец она с видимым
облегчением. — Наверняка же я его переехала, раз я здесь. Это все? Мы можем
теперь идти?
Дамон ей не ответил.
— Машину еще не вытащили из реки, — проговорил Стефан. Они с
Дамоном, забыв вражду, смотрели друг на друга, как два взрослых,
переговаривающихся в присутствии несмышленого ребенка.
Елену накрыла волна беспокойства. Она было открыла рот, но
Стефан продолжал:
— Бонни, Мередит и я нашли ее. Я нырнул и вытащил Елену, но
к тому времени…
Елена нахмурилась.
Дамон очень нехорошо ухмылялся.
— И ты сдался? Да тебе сам Бог велел заподозрить, что могло
случиться. Или мысль об этом тебе так противна, что ты сразу ее отогнал от
себя? А тебе бы хотелось, чтобы она действительно умерла?
— Она не дышала, и у нее не было пульса! — вспыхнул Стефан.
— И она никогда не получала столько крови, чтобы трансформироваться! Ну не от
меня, во всяком случае.
Его взгляд стал тяжелым.
Елена опять открыла рот, но Дамон дотронулся до ее губ двумя
пальцами, повелевая ей молчать, потом мягко сказал:
— И вот в чем проблема — или ты тоже ничего не замечаешь? Ты
просил меня посмотреть на нее; посмотри на себя. Она не в себе, она в шоке.
Даже я это признаю, — он прервался на ослепительную улыбку. — Это больше, чем
обычный шок после трансформации. Ей будет нужна кровь, человеческая кровь, или
ее телу не хватит сил, чтобы завершить трансформацию. Она умрет.
«В каком смысле — не в себе?» — мысленно оскорбилась Елена,
а вслух сказала, обдавая дыханием пальцы Дамона:
— Я в порядке. Я просто устала. Я собиралась спать, когда
услышала шум вашей драки. Пришлось помочь тебе. А ты даже не дал мне его убить,
— обиженно добавила она.
— Действительно, а почему ты не дал ей меня убить? —
вмешался Стефан. Он смотрел на Дамона в упор, как будто пытался проглядеть его
насквозь. Вся приветливость исчезла с его лица бесследно. — Это легче всего.
Дамон посмотрел в упор на брата таким же зверским взглядом,
как у того. Он часто и прерывисто дышал.
— А может, я не ищу легких путей, — прошипел он. Потом, взяв
себя в руки, ухмыльнулся и добавил:
— Подумай, братишка: если кому-то твоя смерть и доставит
удовольствие, то только мне. Больше никому. И я планирую взять это на себя, и
обычно у меня такие дела получаются очень хорошо, уверяю тебя.
— Да, мы заметили, — тихо согласился Стефан, как будто
каждое слово доставляло ему страшную боль.
— Но эту, — сверкнув глазами, Дамон кивнул в сторону Елены,
— я не убивал. Зачем мне ее убивать, если я и так мог инициировать ее в любой
момент?
— Может быть, потому что она только что обручилась кое с кем
другим?
Дамон поднял ладонь Елены, которая все еще лежала в его
руке. На среднем пальце поблескивало золотое кольцо с темно-синим камнем. Елена
уставилась на украшение, вспоминая, где она его видела, потом пожала плечами и
устало отодвинулась от Дамона.
— Ну, это вообще не проблема, правда? Она была бы рада тебя
забыть. — Он нехорошо улыбнулся Стефану. — Мы это выясним, когда она придет в
себя. Тогда и спросим у нее, кого из нас предпочтет, хорошо?
Стефан покачал головой:
— Как ты можешь такое предлагать после того, что
случилось?..
Тут он замялся.
— С Катриной? Я могу произнести это, если у тебя духу не
хватает. Катрина сглупила и заплатила за это. Елена другая: у нее есть голова
на плечах. Но если ты согласен — это не имеет значения, — добавил он, предвидя
новые аргументы Стефана. — Она сейчас очень слаба, и ей нужна кровь. Сначала я
прослежу, чтобы она ее получила, а потом найду того, кто с ней это сделал. Ты
можешь пойти со мной или остаться, решай сам.
Он встал и потянул за собой Елену:
— Пошли.
Елена охотно последовала за ним, тело радовалось движению.
Она никогда раньше не замечала, как интересно ночью в лесу. Тоскливо кричали
совы, мышки разбегались из-под ног. Местами воздух был холоднее, в ложбинах и
впадинах — вообще ледяной. Идти рядом с Дамоном по насту из листвы было очень
легко, нужно было только смотреть, куда ступаешь. Она даже не обернулась
посмотреть, шел ли за ними Стефан.
Елена узнала место, где они выходили из леса. Она уже была
здесь сегодня, но сейчас тут происходило что-то немыслимое: машины мигали
синими и красными огнями, в свете фар вырисовывались тени сгрудившихся людей.
Елена с любопытством смотрела на них: некоторые показались знакомыми. Например,
женщина с измученным лицом и тревожными глазами — тетя Джудит? А высокий
мужчина рядом с ней — ее жених, Роберт?
Она подумала, что кого-то не хватает. Ребенка с такими же
светлыми, как у Елены, волосами, чьего имени она не могла вспомнить, как ни
пыталась.
А вот двух девушек, которые стояли в обнимку, окруженные
людьми в форме, она помнила. Рыженькую звали Бонни, она плакала. Вторая, с
длинными черными волосами, была Мередит.
— Но ее же нет в воде! — приставала Бонни к полицейскому, и
в ее голосе звучали истеричные нотки. — Ее оттуда вынул Стефан, мы видели, я же
вам говорила, говорила!
— И вы оставили его с ней?
— Нам пришлось. Шторм усиливался, и надвигалось что-то…
— Не берите в голову, — вмешалась Мередит, которая была
ненамного спокойнее Бонни, — Стефан обещал, что, если ему придется уйти, он
оставит ее под ивами.
— Ну и где же теперь Стефан? — спросил другой полицейский.
— Мы не знаем. Мы пошли за помощью. Может быть, он пошел за
нами. Но что же с Еленой… — Бонни отвернулась и уткнулась в плечо Мередит.
Елена поняла, что они горюют именно из-за нее. Как глупо. Ну
ничего, это можно поправить. Она было рванулась на свет, но Дамон ее не пустил.
Она изумленно посмотрела на него.
— Не так. Выбери тех, кто понравится, и мы их призовем.
— Для чего?
