— Ты тоже просыпайся, — бросила она куда-то в другую
сторону. Елена почувствовала поток Силы. Через секунду Дамон медленно поднял
голову и заморгал.
Казалось, он совсем не был удивлен. Откинув голову и
прищурившись, он несколько минут пристально смотрел на Катрину. Потом улыбнулся
— болезненной и слабой, но такой узнаваемой улыбкой.
— Наш очаровательный белый котенок. Я должен был догадаться.
— А ты не догадался, — поддразнила его Катрина. — Даже ты не
догадался. Я всех провела! — она опять засмеялась. — Было так забавно
наблюдать, как ты следишь за Стефаном, не зная, что все уже у меня под
колпаком. Я даже один раз тебя поцарапала!
Скрючив пальцы наподобие когтей, она изобразила, как шипит
котенок.
— Дома у Елены. Да, я помню… — медленно ответил он. Он
выглядел не столько разозленным, сколько немного заинтригованным.
— Ну, ты, безусловно, настоящий охотник. Леди и тигр.
— И я сбросила Стефана в колодец! — хвасталась Катрина. — Я
видела, как вы дрались, мне понравилось. Я проводила Стефана до конца леса, а
потом, — тут она сделала жест, как будто руками поймала какую-нибудь мошку,
потом разжала ладони, уставилась туда, как будто там действительно что-то было,
и захихикала.
— Я собиралась там с ним поиграть, — потом, выпятив губку,
она злобно посмотрела на Елену. — Но ты забрала его. Жадина! Не надо было так
делать.
Ее страшноватая детская лукавость на миг сменилась жгучей
женской ненавистью.
— Жадин наказывают, — надвинулась на Елену Катрина, — а ты —
жадина!
— Катрина! — Стефан вдруг очнулся и быстро заговорил: — А ты
не хочешь нам рассказать, что еще ты сделала?
Катрина отступила, удивленная и польщенная.
— Ну, если вы действительно настаиваете… — она обняла локти
руками и опять сделала несколько танцевальных па.
— Нет, — наконец весело выпалила она, оборачиваясь и
указывая на них пальцем, — вы будете угадывать, а я — говорить «да» или «нет».
Елена сглотнула, мельком глянув на Стефана. Она не видела
смысла в том, чтобы затягивать всю эту канитель, если исход будет все равно
один и тот же, но что-то подсказывало ей цепляться за жизнь как можно дольше.
— Ты напала на Викки, — осторожно подсказала она.
Собственный голос звучал странно, но теперь она была уверена, — на ту девочку,
в старой церкви.
— Отлично! Правильно! — закричала Катрина. Она изобразила
рукой, как царапается котенок. — Ну, она же была в моей церкви. И они там с
этим мальчиком… ну, в общем, такое нельзя в церкви делать. Я ее немножко
поцарапала! — Катрина выделила это слово, как будто рассказывала сказку
ребенку, — ну и… слизала кровь, — облизнув светло-розовые губки, она указала на
Стефана: — Теперь ты угадывай!
— С тех пор ты гонялась за ней.
Он не играл в игру, он как будто опрашивал пациента.
— Да, но мы уже с этим разобрались! Давай про что-нибудь
другое! — капризно приказала Катрина.
Потом она вдруг стала играть с пуговками у горловины платья,
перебирая их пальцами. Елена вспомнила Викки, раздевающуюся перед всеми в кафе.
— Я заставляла ее делать глупости. С ней было так весело
играть!
У Елены онемели руки. Она поняла, что инстинктивно пытается
вырваться из пут. Слова Катрины ранили ее, и она не могла стоять на месте.
Усилием воли она заставила себя не вырываться вперед, а наоборот, отклониться
назад и попытаться хоть чуть-чуть освободить руки. Она не знала, что будет
делать, если вырвется, но попытаться стоило.
— Следующий! — тон Катрины становился опасным.
— А почему ты говоришь, что это — твоя церковь? — спросил
вдруг Дамон. В его голосе опять не было ничего, кроме легкого удивления, как
будто все происходящее его не касалось. — А что насчет Онории Фелл?
— А, это старое пугало! — злобно ответила Катрина. Она
поджала губы и уставилась куда-то вдаль, сверкая глазами. Елена вдруг поняла,
что они стоят напротив входа в крипту, а разграбленная могила находится прямо
за ними. Может быть, Онория им поможет…
Потом она вспомнила тихий, угасающий голос. Это
единственное, чем я могу вам помочь. Никто не придет их спасти.
Катрина, как будто читая мысли Елены, ответила:
— Она ничего не может сделать. Она — просто ворох костей, —
грациозные руки делали движения, как будто ломали кости, о которых она
говорила, — она может только болтать, и я много раз делала так, чтобы вы ее не
слышали.
Катрина опять помрачнела, и Елена почувствовала, как внутри
у нее поднимается страх.
— Ты убила собаку Бонни, Янцзы, — выпалила она. Догадка была
взята с потолка, просто чтобы отвлечь Катрину, но, как ни странно, сработала.
— Да! Это было забавно. Вы все выбежали из дому и стали ныть
и причитать, — Катрина изобразила сцену в лицах: маленькая собачка, лежащая
перед домом, и мечущиеся девочки. — Он был невкусный, но оно того стоило. Я
гналась за Дамоном, он был в обличье ворона. Я долго за ним гонялась. Если бы
мне захотелось, я бы схватила эту ворону, и…
Елена вдруг вспомнила сон Бонни. Она даже не поняла, что
говорит вслух, пока не обнаружила, что Стефан и Катрина смотрят на нее.
— Бонни видела тебя во сне, — прошептала она, — но она
подумала, что это я. Она мне рассказала, что увидела, как я стою под деревом на
ветру. Она меня испугалась. Я была не похожа на себя, бледная и почти
прозрачная. Потом прилетел ворон, я схватила его и свернула шею, — гнев
подкатил к горлу, но Елена его сдержала, — а это была ты.
Катрина обрадовалась, как будто Елена только что подтвердила
ее правоту.
— Люди часто видят меня во сне, — похвасталась она, — твоей
тетушке я тоже приснилась. Я ей сказала, что ты умерла по ее вине. Она тоже
подумала, что видела тебя.
— Боже…
— Жаль, что ты не умерла, — лицо Катрины сделалось злым. —
Ты должна была умереть. Я так долго держала тебя в реке! Но ты такая шустрая,
поменялась кровью с ними обоими и вернулась. Ну ладно, — она хитро улыбнулась,
— теперь я поиграю с тобой чуть подольше. Я в тот день вышла из себя, когда
увидела, что Стефан подарил тебе кольцо. Мое кольцо, которое я подарила им на
память! А он подарил его тебе! Тогда я поняла, что не просто поиграю с ним. Я
его убью! — закончила она на повышенных тонах.
Стефан был сбит с толку.
