Он попытался отделаться пошлыми фразами:
— Это в интересах компании, Ричард. Ты должен был это понять, как только компания начала расширяться. Сейчас это уже не семейная фирма. Со временем ты поймешь, что новый выпуск акций является наиболее разумным курсом как для вас обоих, так и для акционеров.
«Интересно было бы знать, каких акционеров он имеет в виду», — подумал я.
Я удивился, когда Розмари встала на его защиту, обнаружив замечательное знание всех деталей нового выпуска акций. Слушая ее, Джереми нахмурился — он, видимо, хотел ей сказать, что она делает это напрасно. В самом деле Розмари выдвигала такие обоснованные аргументы, каких от нее нельзя было ожидать, потому что раньше она не проявляла никакого интереса к делам компании. И вот когда она повернулась ко мне и сказала: «Мы должны подумать о нашем будущем, дорогой», мое терпение лопнуло.
Йоркширцы известны своей грубоватой прямотой, и мой следующий вопрос соответствовал этой репутации:
— А вы случайно не валялись в одной постели?
Лицо Розмари стало малиновым, а Джереми громко захохотал и сказал:
— Мне кажется, Ричард, ты слишком много выпил.
— Ни капли, — сказал я. — Трезв, как судья. И был таким же, когда прошлой ночью увидел твою машину на стоянке перед домом и свет в окне спальни.
Впервые после нашей встречи я послал Джереми в нокаут, хотя всего лишь на мгновение. Он начал барабанить пальцами по стеклянному столику.
— Я только объяснял Розмари, как новый выпуск акций скажется на ее интересах… — Он по-прежнему барабанил пальцами. — Не более того, что требуется законом о фондовой бирже.
— Неужели закон требует, чтобы эти объяснения происходили в постели?
— Перестань говорить глупости, — сказал Джереми. — Я провел ночь в отеле «Королева». Позвони управляющему, — он протянул мне телефон. — Он подтвердит, что я останавливался в своем обычном номере.
— Конечно, подтвердит, — сказал я. — Но он также подтвердит, что это я провел ночь в твоем обычном номере.
В комнате вдруг стало очень тихо. Я достал из кармана пиджака ключ от его номера в «Королеве» и бросил его на столик перед ним. Джереми вскочил как ужаленный.
Я не спеша поднялся из кресла и, смотря ему в лицо, ждал, какую фразу он произнесет.
— Все по твоей вине, проклятый дурак, — заикаясь проговорил он. — Ты должен был в первую очередь больше интересоваться Розмари, а не болтаться все время по Европе. Неудивительно, что ты рискуешь потерять компанию.
Забавно: не сам факт, что Джереми спал с моей женой, а то, что он с таким высокомерием собирался завладеть моей компанией, заставило меня сцепиться с ним. Не ответив, я шагнул вперед и ударил его кулаком в тщательно выбритый подбородок. Я был на пять сантиметров ниже ростом, но двадцать лет общался с водителями грузовиков и еще не забыл, как двинуть кулаком в челюсть. Джереми качнулся вперед, потом назад и рухнул передо мной, ударившись правым виском о край стола. Его рюмка упала на пол и разбилась. Он лежал на ковре неподвижно, кровь из виска капала на пол.
Должен признаться, я испытал большое удовольствие, особенно когда Розмари бросилась к нему, выкрикивая грязные ругательства.
— Помолчи хотя бы ради бывшего зампредседателя компании, — сказал я. — Передай ему, когда он придет в себя, что я опять переночую в его номере сегодня ночью.
Я вышел из дома, поехал в центр и оставил свою машину на стоянке перед отелем. Когда я вошел в вестибюль, там никого не было. Я поднялся в лифте, прошел в номер Джереми и лег на кровать, но был слишком возбужден, чтобы уснуть.
Я уже задремал, когда четверо полицейских ворвались в комнату и стащили меня с постели. Один из них заявил мне, что я арестован, и зачитал мои права. Ничего не объясняя, они вывели меня из отеля и отвезли в участок. Там у меня отобрали все мои личные вещи и сложили их в большой коричневый конверт. Потом они сказали, что я имею право сделать один телефонный звонок. Я позвонил Джо Рамсботтому, разбудил его жену и попросил сказать ему, чтобы он приехал как можно скорее в участок. Затем меня заперли в маленькой камере.
Я присел на деревянную скамью и попытался понять, почему меня арестовали. Ведь Джереми не так глуп, чтобы обвинять меня в рукоприкладстве. Минут через сорок в камеру вошел Джо, и я рассказал ему, что произошло вчера вечером. Он внимательно и озабоченно слушал меня. Когда я кончил, он сказал, что попытается выяснить, какое обвинение предъявлено мне полицией.
Когда Джо ушел, меня охватил страх, что у Джереми, быть может, случился сердечный приступ, или, ударившись виском об угол стола, он вообще мог умереть. Мое отчаяние было тем больше, чем меньше я знал о последствиях своего поступка. Вдруг дверь камеры распахнулась, и в камеру вошли два следователя в штатском и, следом за ними, Джо.
— Я главный инспектор Бейнбридж, — сказал тот, что был повыше ростом, — а это мой коллега, сержант Харрис.
У них были мешки под глазами и помятые костюмы, как будто они провели всю ночь на ногах и им было некогда побриться. Я дотронулся до подбородка — мне тоже надо бы это сделать.
— Мы хотим задать вам несколько вопросов насчет того, что случилось в вашем доме вчера вечером, — сказал главный инспектор. Я посмотрел на Джо — он покачал головой. — Ваши ответы, мистер Купер, могли бы помочь нам в расследовании. Вы готовы дать свои показания письменно или под магнитофонную запись?
— Боюсь, что мой подопечный в данный момент не может ничего вам сказать.
Это произвело на меня огромное впечатление: я еще никогда не видел, чтобы Джо с кем-нибудь так разговаривал, кроме своих детей.
— Мы всего лишь хотим получить заявление, мистер Рамсботтом, — сказал инспектор, обращаясь к Джо, как будто меня здесь не было. — Мы не возражаем, если вы будете при этом присутствовать.
— Нет, — сказал Джо твердо. — Вы либо предъявите обвинение моему клиенту, либо оставите нас, причем немедленно.
Главный инспектор чуть помедлил, потом кивнул своему коллеге, и они вышли из камеры, не сказав ни слова.
— Обвинение? — сказал я, когда дверь камеры закрылась. — Скажи на милость, в чем?
— В убийстве, я думаю, — сказал Джо. — Во всяком случае, так сказала им Розмари.
— В убийстве? — повторил я, еле выговорив это слово. — Но…
Я слушал Джо, не веря своим ушам. Оказывается, она заявила об этом полиции поздно ночью, хотя Джо пока не удалось узнать деталей ее заявления.
— Но ведь случилось совсем не это! — возмутился я. — Конечно, никто не поверит этой чудовищной лжи.
— Могут поверить, поскольку полиция нашла следы крови, идущие от гостиной до места, где стояла твоя машина, — сказал Джо.
— Этого не может быть, — ответил я. — Когда я вышел из комнаты, Джереми лежал на полу без сознания.
