Дейрдре отнеслась к сказанному мужем скептически, но Арнольд добавил убедительным тоном: «Может, нам даже удастся купить тот сервиз, который тебе так понравился, моя дорогая. Во всяком случае, зачем переплачивать вдвое, когда все, чем мы рискуем, — это получасовая автобусная поездка». Малькольм одобрительно кивнул, словно принимая аргументированное мнение юрисконсульта, занимающего более высокое положение в его фирме, и даже майор, поворчав немного, высказал свое согласие.
— Мы ведь отплываем в Афины рано вечером, — сказал он, — так что нам следует поторопиться на автобус.
Не говоря ни слова, Арнольд вывел свой маленький отряд из магазина, даже не взглянув на свертки, так и оставленные на прилавке.
На улице Арнольд с облегчением увидел, что молодой человек, давший ему совет насчет Калафатиса, уже не околачивается возле магазина.
Когда они дошли до автобусной остановки, Арнольд был отчасти раздосадован, увидев в очереди нескольких корабельных попутчиков, но принялся уговаривать себя, что те едут в другое место. Они прождали на солнцепеке не меньше сорока минут, пока не появился автобус. При взгляде на это средство передвижения у Арнольда стало нехорошо на душе. Но, увидев признаки разочарования на лицах попутчиков, он сказал ободряюще: «Зато прикиньте, сколько денег нам удастся сэкономить».
Дорога через весь остров, на его восточное побережье, и в самом деле могла занять тридцать минут, если бы это был нормальный автобус и если бы они ехали, не останавливаясь у каждого столба. Однако водитель подбирал всех встречающихся по пути, не ограничиваясь ждущими на официальных остановках, и потому дорога в Калафатис заняла час двадцать. Еще задолго до того, как они выбрались из этого драндулета, Дейрдре полностью обессилела, Джоан впала в состояние крайнего раздражения, а у майорши невыносимо разболелась голова.
— Автобус дальше не идет, — сказал водитель выходящим пассажирам. — Через час поедет обратно. Последний автобус сегодня.
Путешественники отправились по узкой тропке, которая вилась по склону холма и должна была привести их в нужную им мастерскую.
Примерно на полдороге Арнольд остановился и сказал, тяжело дыша: «Сюда стоило приехать хотя бы ради этого чудесного вида» — и показал на расстилающуюся перед ними морскую гладь. Его спутники не потрудились остановиться и оглядеться, не говоря уж о том, чтобы удостоить его ответа. Стиснув зубы, они продолжили свой путь, и когда минут через десять достигли цели, даже у Арнольда не было сил на болтовню.
Стоило изнуренным туристам войти в мастерскую, как у них тотчас же открылось второе дыхание, и они принялись с изумлением разглядывать полки, забитые прекрасными вещами. Арнольд не скрывал своего торжества.
Дейрдре не мешкая приступила к делу и в два счета отыскала сервиз «Дельфы». Казалось, он выглядит еще великолепнее, чем в других магазинах, но при взгляде на ярлычок, висевший на ручке супницы, она с ужасом убедилась, что здесь он стоит лишь немногим меньше, чем в «Доме Петроса».
И Дейрдре приняла решение. Она развернулась к мужу, разглядывающему подставку для курительных трубок, и громко заявила — так, чтобы все могли ее слышать:
— Если все здесь идет за полцены, то, как ты считаешь, Арнольд, ведь могу я купить «Дельфы»?
Остальные четверо англичан немедленно оставили свои дела, с интересом ожидая реакции прирожденного предпринимателя. Арнольд, после секундной растерянности, вернул на место подставку и ответил: «Разумеется, дорогая. Иначе зачем было сюда приезжать».
Три женщины тотчас же принялись перебирать посуду на полках и в конце концов выбрали: один обеденный сервиз, два чайных сервиза, один кофейный сервиз, три вазы, пять пепельниц, два кувшина и подставку для тостов. Арнольд отказался от мысли купить подставку для курительных трубок.
Когда счет на все покупки Дейрдре был представлен ее супругу, он снова впал было в нерешительность. Но, увидев, что все пятеро в тягостном молчании уставились на него, Арнольд был вынужден разменять дорожные чеки, даже не дав себе труда взглянуть при этом на доску объявлений, где был обозначен невыгодный для него обменный курс. Дейрдре не сказала ни слова.
Расплатившись, шестеро туристов вышли из магазина, нагруженные покупками. Как только они двинулись к извилистой тропинке, ведущей к подножию холма, дверь гончарной мастерской закрылась.
— Нам следует поторопиться, если мы не хотим пропустить последний автобус, — громко сказал Арнольд, обходя стоящий у входа в мастерскую большой «мерседес» кремового цвета. — Но согласитесь, мы очень удачно съездили, — продолжил он, вступив на тропинку. — И ведь вы не станете отрицать, что я сэкономил вам целое состояние.
Дейрдре последней вышла из мастерской. Она подзадержалась, поудобнее перехватывая многочисленные пакеты с покупками, и не без удивления увидела, как работники встают в очередь к маленькому столику в углу помещения. Приятного вида молодой человек, в запачканной спортивной рубашке и драных джинсах, выдавал каждому небольшой коричневый конвертик.
Дейрдре не могла оторвать глаз от юноши. Где-то она его видела… Но где? Он поднял голову, и она на секунду заглянула в глубокую голубизну его глаз. И вспомнила. Молодой человек неуверенно пожал плечами и улыбнулся. Дейрдре улыбнулась в ответ, подхватила свои покупки и отправилась вслед за своими спутниками.
Когда они садились в автобус, Дейрдре услышала, как Арнольд в который раз заявляет:
— Знаете ли, майор, мне не следовало слушаться отцовского совета и становиться банкиром. Ведь по натуре своей я прирожденный предприни…
Дейрдре посмотрела в окно и снова улыбнулась, видя, как молодой человек приятной наружности обгоняет их на своем большом кремовом «мерседесе».
Юноша с улыбкой помахал ей рукой. А последний автобус неспешно двинулся в обратный путь.
Всего лишь копия
Джеральд Хаскинс и Уолтер Рамсботтом ели кукурузные хлопья на протяжении целого года.
— Давай махнемся: мой «Военный крест» и «За боевые заслуги» на твой «Крест Виктории», — предложил Уолтер как-то утром, когда одноклассники шли в школу.
— Еще чего, — сказал Джеральд. — «Крест Виктории» стоит десять крышек, а «Военный крест» и «За боевые заслуги» — по две каждый.
Джеральд продолжил собирать крышки от коробок с кукурузными хлопьями до тех пор, пока не стал обладателем полного комплекта наград, обещанных фирмой.
А Уолтер так и не получил «Крест Виктории» и вскоре вообще перестал есть хлопья.
Анджела Брэдбери считала их обоих свихнувшимися.
— Они же ведь не настоящие, — не уставала она напоминать приятелям, — это же всего-навсего копии, подделки. А меня, — надменно заявляла она, — интересуют только настоящие вещи.
Ни Джеральд, ни Уолтер не обращали на ее слова никакого внимания. Мальчишки были в том возрасте, когда боевые награды представляются значительно более важными, чем мнение какой-то девчонки.
