Дэниел уходил из здания, получив вместо информации лишь квитанцию об уплате двух фунтов. Оказавшись на улице, он купил «Сидней морнинг геральд» и стал высматривать кафе возле гавани, чтобы пообедать. Выбор его пал на небольшой ресторанчик, заполненный молодежью. Официант провел его через шумный и переполненный зальчик и усадил за маленький столик в углу. Он прочел почти всю газету, когда появилась официантка с заказанным им салатом. Удивленный полным отсутствием новостей о том, что происходит в Англии, он отложил газету.
Когда он, пережевывая лист салата, размышлял о том, как использовать непредвиденную задержку, девушка за соседним столиком наклонилась к нему и попросила одолжить ей сахар.
— Конечно, пожалуйста. — Дэниел передал ей сахарницу. Девушка больше не привлекла бы его внимания, если бы не держала в руках «Основной курс математики» А. Н. Уайтхеда и Бертрана Рассела.
— Вы студентка математического колледжа? — спросил он, передав ей сахар.
— Да, — ответила она, не глядя в его сторону.
— Я спрашиваю только потому, — Дэниел почувствовал, что его вопрос может быть неправильно истолкован, — что сам преподаю математику.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказала она, даже не обернувшись в его сторону. — И, наверное, не больше и не меньше, чем в Оксфорде.
— В Кембридже, на самом деле.
Это заставило девушку поднять глаза и посмотреть на него более внимательно.
— В таком случае не могли бы вы объяснить мне закон Симпсона? — вдруг спросила она.
Дэниел развернул свою бумажную салфетку, достал авторучку и набросал несколько графиков, последовательно демонстрирующих закон, с которым ему не приходилось сталкиваться со времени учебы в «Святом Павле».
Она сравнила его графики с теми, которые были приведены в ее учебнике, и сказала:
— Не косишь, ты действительно преподаешь математику.
Это несколько огорошило Дэниела, так как он не вполне был уверен, что значило «не косишь», но, поскольку эти слова сопровождались улыбкой, он предположил, что они являются своего рода одобрением. Он еще больше удивился, когда девушка подхватила свою тарелку фасоли с яйцом и подсела к нему.
— Я Джеки, — представилась она. — Бродяга из Перта.
— Дэниел, — ответил он. — А я…
— Англичанин из Кембриджа. Ты уже говорил мне, забыл?
Теперь настала очередь Дэниела присмотреться повнимательнее к сидевшей напротив молодой женщине. На вид Джеки было около двадцати. У нее были короткие белокурые волосы и вздернутый носик. Одежда ее состояла из шорт и желтой майки с надписью «Перт» посередине груди. Она совсем не походила на студенток младших курсов, которых он встречал в Тринити.
— Вы учитесь в университете? — поинтересовался он.
— Да, второй курс в Перте. Так что же тебя занесло в Сидней, Дэн?
Дэниел не сразу нашелся, что ответить, да это и не имело никакого значения, поскольку еще до того, как ему представилась возможность ответить, Джеки уже сама рассказывала, почему она оказалась в столице Нового Южного Уэльса. Она продолжала говорить, пока им не принесли их счета. Дэниел настоял на тем, чтобы расплатиться за двоих.
— Неплохо с твоей стороны, — сказала Джеки. — Так что ты делаешь сегодня вечером?
— Ничего определенного я не планировал.
— Здорово, а я как раз собиралась сходить в театр «Ройял», — поведала она ему. — Почему бы тебе не пойти со мной?
— А что играют? — Дэниел был заметно удивлен тем, что впервые в жизни выбирали его.
— «Сегодня вечером в восемь тридцать» Ноэля Кауарда с Сирил Ритчард и Мадж Эллиот в главных ролях.
— Звучит интригующе, — уклончиво заметил Дэниел.
— Здорово. Тогда увидимся в фойе без десяти восемь, Дэн. И смотри не опаздывай. — Она подхватила свой рюкзак, забросила его за спину, защелкнула лямки и была такова.
Прежде чем Дэниел смог придумать причину, чтобы отказаться, ее уже и след простыл. Он решил, что не прийти в театр будет невежливо с его стороны, и к тому же был вынужден признать, что ему понравилось общество Джеки.
Потратив остаток дня на осмотр города, Дэниел пришел в театр «Ройял», когда еще не было семи сорока. Купив два билета по шесть шиллингов в партер, он стал слоняться по фойе в ожидании своей гостьи, или, скорее, хозяйки. Когда прозвенел первый звонок, Джеки все еще не было, и Дэниел стал понимать, что ждет ее с большим нетерпением, чем ему хотелось признаться себе. Джеки не появилась и ко второму звонку, поэтому Дэниел решил, что смотреть спектакль ему придется в одиночестве. Когда до начала спектакля осталась всего минута, он почувствовал, как кто-то взял его под руку и сказал: «Привет, Дэн. Я думала, что ты не придешь». Впервые в жизни ему предстояло идти в театр с девушкой, одетой в шорты.
Дэниел улыбнулся. Спектакль ему понравился, но еще больше ему нравилось находиться в компании Джеки во время антракта и потом после театра, когда они ужинали у «Романо» — в маленьком итальянском ресторанчике, где Джеки чувствовала себя как рыба в воде. Ему никогда еще не приходилось встречать человека, который всего через несколько часов после знакомства был бы столь открытым и дружелюбным. Они говорили обо всем, от математики до Кларка Гейбла, и на любой счет у Джеки было вполне определенное мнение.
— Можно я провожу тебя до твоего отеля? — спросил Дэниел, когда они вышли из ресторана.
— У меня нет такового, — усмехнулась Джеки и, забросив рюкзак за плечи, добавила: — Так что это я могу проводить тебя до твоего.
— Почему бы нет? Думаю, миссис Снелл сможет найти еще одну комнату на ночь.
— Будем надеяться, что не сможет, — заявила Джеки.
Когда после нескольких настойчивых звонков Джеки миссис Снелл открыла дверь, они услышали от нее:
— Я не думала, что вас будет двое. Это потребует дополнительной оплаты, конечно.
— Но мы не… — начал было Дэниел.
— Спасибо, — сказала Джеки и взяла ключ из рук миссис Снелл, которая при этом лишь подмигнула Дэниелу.
Когда они оказались в маленькой комнатке Дэниела, Джеки сняла рюкзак и сказала: «Не беспокойся обо мне, Дэн, я посплю на полу».
Не зная, что сказать, он молча прошел в ванную, переоделся в пижаму и почистил зубы. Отворив дверь из ванной, быстро прошел к кровати, даже не глянув в сторону Джеки. Через несколько секунд, услышав, как дверь ванной закрылась за ней, он выбрался из постели, на цыпочках подошел к входной двери, выключил свет и вновь шмыгнул в кровать. Прошло несколько минут, прежде чем дверь ванной опять открылась. Он закрыл глаза, притворившись спящим. Через мгновение она оказалась рядом и крепко обхватила его руками.
— О, Дэниел, — в темноте ее голос звучал с преувеличенным акцентом жителя Англии, — избавься же ты от этой ужасной пижамы. — Почувствовав, что она тянет за шнурок на его пижамных брюках, он повернулся, чтобы запротестовать, но тут же оказался прижатым к ее обнаженному телу. Дэниел так и лежал без движения, с закрытыми глазами и не произнося ни слова, а рука Джеки медленно гуляла вверх и вниз по его ногам. Вскоре его возбуждение достигло предела и сменилось неведомым ранее опустошением. Но каждый момент происходившего вовсе не был ему неприятен.
