— Я не думаю, что он приобрел газету, — сказала Кэти.
— Или нанялся на работу в Сити, — добавила Бекки, когда «ролле» покатил дальше, к резиденции лорда-мэра Лондона.
— Я поняла, — победно заключила Бекки, когда «ролле» оставил позади Сити и направился в Ист-энд. — Он работает над каким-нибудь проектом в своем детском клубе в Уайтчапеле.
Стен продолжал двигаться в восточном направлении до тех пор, пока не остановился возле центра Дана Сэлмона.
— Но в этом нет никакого смысла, — возразила Кэти. — Если это все, чем он занимается в свое свободное время, то почему он не рассказал вам правду? Зачем нужно было идти на такие ухищрения?
— Я этого тоже не понимаю, — недоумевала Бекки. — На самом деле я еще больше сбита с толку.
— Ладно, давайте хотя бы войдем внутрь и выясним, чем он там занимается.
— Нет, — Бекки положила руку на плечо Кэти. — Мне надо посидеть немного и подумать, прежде чем решить, что делать дальше. Если Чарли задумал что-то, чего мы не должны знать, мне бы не хотелось лишать его этой радости, особенно после того, как я отлучила его от компании.
— Ладно, — согласилась Кэти. — Тогда почему бы нам не вернуться в мой кабинет, оставив все как есть. В конце концов, мы всегда можем позвонить мистеру Ансону в палату лордов, который, как нам известно, непременно позаботится о том, чтобы Чарли в течение часа перезвонил вам. Я вполне успею разобраться с Дэвидом Филдом и его сигарами.
Бекки кивнула и велела ничего не понимающему таксисту везти их обратно на Челси-террас. Когда такси разворачивалась, чтобы отправиться назад в Челси, Бекки бросила взгляд через заднее стекло на центр, названный в честь ее отца.
Стоп, — вдруг вырвалось у нее. Таксист ударил по тормозам и резко остановил машину.
— В чем дело? — спросила Кэти.
Бекки показала на фигуру в поношенной одежде и кепи на голове, которая спускалась по ступенькам центра Дана Сэлмона.
— Я не могу поверить в это, — вырвалось у Кэти.
Пока Бекки торопливо расплачивалась за такси, Кэги выпрыгнула из машины и поспешила за Стеном по Уайтчапел-роуд.
— Куда он может направляться? — спросила Кэти, когда Бекки догнала ее. Шофер в потрепанной одежде вышагивал по мостовой так, что у старых солдат не возникало никаких сомнений в его бывшей профессии, а двум следовавшим за ним дамам время от времени приходилось переходить на бег.
— Не иначе как к портному Коуэну, — сказала Бекки. — Потому что в таком виде ему больше некуда направляться, кроме как за новым костюмом.
Но Стен остановился, не дойдя нескольких шагов до мастерской портного. И тут они впервые заметили другого человека в таком же старье и кепи на голове, стоявшего за новеньким лотком, на котором было написано: «Чарли Сэлмон, честный торговец, основавший дело в 1969 году».
— Я не предлагаю вам это за два фунта, леди, — раздался голос, такой же громкий, как и у любого из юнцов на соседних точках, — не за фунт и даже не за пятьдесят пенсов. Нет, я готов расстаться с ними за двадцать пенсов.
Пораженные Кэти и Бекки наблюдали, как Стен Рассел, приподняв перед Чарли кепи, принялся наполнять женщине корзину, чтобы его хозяин смог заняться следующим покупателем.
— Чего изволите сегодня, миссис Бейтс? У меня сегодня бананы — прямо загляденье, и только что с самолета из Вест-Индии. Цена им — девяносто пенсов за связку, но вам, моя старая гусыня, отдам за пятьдесят, только смотрите, не говорите соседям.
— А как эта картошка? — спросила крепко сбитая женщина средних лет, с подозрением указывая на ящик перед лотком.
— Провалиться мне на этом месте, миссис Бейтс, если ее только что не привезли из Джерси, и я скажу вам, что я сделаю. Я отдам ее по такой же цене, по какой мои так называемые конкуренты сбывают свое гнилье. Ну, разве я не справедлив, скажите на милость?
— Беру четыре фунта, мистер Сэлмон.
— Благодарю вас, миссис Бейтс. Обслужи леди, Стен, а я пока займусь следующим покупателем. — Чарли переместился к другому концу лотка.
— О, как я рад видеть вас в этот прекрасный день, миссис Сингх. Два фунта инжира, орехов и изюма, если мне не изменяет память. А как поживает доктор Сингх?
— Весь в делах, мистер Сэлмон, весь в делах.
— Тогда мы должны позаботиться, чтобы он хорошо питался, не так ли? — сказал Чарли. — Ведь если эта погода переменится к худшему, мне может понадобиться его консультация по поводу моего гайморита. А как ваша маленькая Сузика?
— Она только что сдала экзамены в школе и в сентябре идет в Лондонский университет изучать инженерное дело.
— Сам я не вижу смысла в этом, — проговорил Чарли, отбирая инжир. — Инженерное дело, говорите. Что они придумают затем? Я когда-то знал одну девицу из этих мест, которая тоже рванула в университет. И что вы думаете, много добра он принес ей? Так всю жизнь и просидела на шее у мужа. Мой дед всегда говорил…
Бекки прыснула со смеху.
— Так что мы теперь будем делать? — спросила она.
— Вернемся на Итон-сквер, там вы посмотрите номер телефона Ансона в палате лордов и позвоните ему. В этом случае мы хоть будем уверены, что Чарли свяжется с вами в течение часа.
Бекки кивнула, но так и не двинулась с места, продолжая, как завороженная, наблюдать за старым торговцем, делающим свое дело.
— Я не предлагаю вам это за два фунта, — провозглашал он, поднимая двумя руками кочан капусты. — Я не предлагаю вам его за фунт и даже не за пятьдесят пенсов.
— Нет, я отдам вам его за двадцать пенсов, — шепотом произнесла Бекки.
— Нет, я отдам вам его за двадцать пенсов, — прокричал Чарли что есть мочи.
— Видишь ли, — объясняла Бекки, когда они выбирались с рынка, — дед Чарли торговал до последнего дня и умер в восемьдесят три года всего в нескольких шагах от того места, где сейчас стоит Его Светлость.
— Он прошел большой путь с тех пор. — Кэти подняла руку, чтобы остановить проезжавшее такси.
— Ох, я не знаю, — вздохнула Бекки. — Всего пару миль, если мерить его по прямой.
